Читаем Игра и мука полностью

Игра и мука

Таких людей, которые меня не простили, я, пожалуй, не знаю. Когда я узнал, что на меня обижена Галина Борисовна Волчек, я написал ей искреннее покаянное письмо. И она меня простила. Может быть, есть еще кто-то. Но я не знаю об этом. Есть одна безумная, бездарная артистка, которая показывалась в наш театр лет 25 назад и с тех пор везде рассказывает про диван в моем кабинете, на который она не легла вопреки моим попыткам ее туда уложить, и потому не взял ее на работу. Знаю, что ее не взяли ни в один театр после этого – видимо, по тем же причинам. Кстати, дивана в моем кабинете никогда не было. Нет и теперь. Вероятно, она мой враг. Возможно, она не одинока.

98. Вы нередко шутите над людьми, причем иногда довольно обидно. Но и самоирония вам свойственна. Что это для вас – способ самозащиты?

Для меня самоирония – это важнейшее свойство человека. Оно для меня часто важнее, чем доброта, искренность, духовность. Когда-то услышал формулу – реальная ценность и объем человека это дробь. В числителе – то, что о нем думают окружающие. В знаменателе – то, что думает он о себе сам. Если в числителе – 0, над тобой смеются, а в знаменателе 100, и ты серьезен по отношению к себе, то ты предельно плоский и пустой. Лучше наоборот.

99. Вы активно боретесь за то, чтобы ваши артисты и коллеги по театру получали звания и награды. А вы сами как относитесь к официальному признанию?

Должен процитировать Тригорина: «Когда хвалят, приятно, а когда бранят, то потом два дня чувствуешь себя не в духе…»

Приятно и хорошо, что я удостоен многих наград и званий, но я их не афиширую в буквальном смысле – не указываю их на афише. Мне кажется, смешно и наивно писать все это на программке. Как наши предшественники писали: «орденоносец». Когда я первый раз увидел свою фамилию на афишной тумбе в Ленинграде – это была афиша театра ЛГУ – на меня это произвело неизгладимое впечатление. Когда в ГИТИСе на 2 курсе впервые выехали с творческой бригадой на БАМ и я в какой-то многотиражке прочитал «режиссер Райхельгауз», скупил чуть ли не весь тираж этой газеты и выучил заметку наизусть.

И когда вышел в «Современнике» мой спектакль «Погода на завтра», то от площади Маяковского до общежития шел пешком, чтобы на всех тумбах увидеть свою фамилию. Было написано: постановка Галины Волчек, Иосифа Райхельгауаза, Валерия Фокина.

Мой друг Толя Васильев гулял там же и добавил ложку дегтя. Он прошел по всему маршруту с черным фломастером и линейкой, и когда я утром шел в «Современник», я увидел, что фамилия Райхельгауз везде была аккуратно взята в траурную рамку. Тогда это казалось смешным. Сегодня, естественно, я пропускаю огромное количество своих ТВ и радиоэфиров, публикаций и не очень обращаю на это внимание. К наградам – чтобы их получить – нужно прилагать руку, и сегодня я на это совершенно не трачу время. Не имеет значения количество орденов.

100. Что для вас высшая награда?

Высшая награда – что мое имя пишется без отчества: Иосиф Райхельгауз. Много лет не перестаю удивляться, что 12 июня «Эхо Москвы» объявляет меня в числе родившихся в этот день известных людей. Подводя итоги, кажется, что не напрасно прожил, и еще какое-то время сделанное мною, прежде всего театр, будет приносить людям пользу. Как самым близким – детям, внукам, – так и людям, которые просто любят театр. Тешу себя надеждой, что когда меня уже не будет, кто-нибудь откроет эту книжку и как минимум улыбнется.

<p>Вклейка</p>

Валентина Матвиенко, Сергей Собянин, Александр Кибовский, Роман Виктюк в Манеже

Иллюстрация к байке «Прощание с президентом»

Михаил Сергеевич Горбачев

Сергей Собянин в театре «Школа современной пьесы»

Геннадий Бурбулис и Наина Ельцина в театре «Школа современной пьесы»

Справа – Михаил Саакашвили. Одесса

Река Молога. Слева – Анатолий Чубайс

С Марией и Алексеем Трегубовыми и их дочкой Соней

Слева направо: Мария Трегубова, Инна Крымова, Алексей Трегубов, Дмитрий Крымов, Саша Хазова. В Жаворонках

Евгений Гришковец, Сергей Безруков

Виктор Вержбицкий и дочь Маша Трегубова