Игра без правил

— Что случилось у вас с Вивиан? — спросил полковник.

— Наши пути разошлись.

— Иными словами, это не мое дело.

— Я бы так не сказал. Просто нечего особенно рассказывать, только и всего.

— Ты решил, что она слишком богата? В этом дело?

— Отчасти да, но были и другие причины.

— Например, мистер Мэтсон.

— Среди прочих.

— Ты выглядишь немного раздраженным, Джек. Я ведь не оскорбил тебя?

— Да нет. Просто никогда не думал, что вас это интересует.

— Насколько я понимаю, ты сам познакомил ее с Мэтсоном?

— Да, вы правы.

— В ретроспективе выглядит как, возможно, не самый удачный ход.

— Это называется общением.

— Знаешь, она ведь вышла бы за тебя замуж.

— Похоже, мы говорим о двух разных людях. Кто вам такое сказал?

— Единственный, кто знает наверняка.

— У меня никогда не возникало такого впечатления.

— Она использовала Мэтсона как средство. Ты понимал, что происходит, и ничего не делал. Затем, когда процесс дошел до определенной стадии, ты вознегодовал и ушел.

— Я познакомил ее с моим клиентом на вечеринке, Энди. Она совершенно не обязана была с ним спать.

— Впервые ты называешь меня Энди, хотя я столько раз тебя просил. Всегда или «полковник», или «сэр». И вот теперь «Энди». Мы стали друзьями, Джек? Я должен быть польщен, ты, надменный, упрямый сукин сын?

— Почему польщены? По крайней мере, это лучше, чем если бы я называл вас папой.

Он засмеялся.

— Неужели все так плохо? Я всегда думал, что у нас довольно хорошие отношения.

— Почему бы не сказать наконец, зачем вы меня позвали? Боюсь показаться невежливым, но уже поздно, а мне бы не хотелось заставлять Элвиса ждать. Вдруг он сегодня появится.

— После того как ты ушел, Вивиан связалась со всяким сбродом.

— Она связалась со всяким сбродом намного раньше. Она тусовалась в Тату-Сити задолго до моего появления.

— Ты присовокупил ко всему этому Мэтсона, дешевого порнографа.

— Я познакомил ее со многими людьми: врачами, политиками, адвокатами, даже с антропологом. Она выбрала его из довольно большой толпы. Это был ее выбор, не мой и не ваш.

— Ты позволил ему забрать ее. Даже не подумал сопротивляться. У него были деньги, а у тебя нет, и ты просто отдал ему Вивиан. Я ожидал, что ты, по меньшей мере, надерешь ему задницу. Я тогда очень разочаровался в тебе, Джек.

— Полагаю, за этим вы меня и позвали. Чтобы посидеть и поразочаровываться вместе. Я прав?

Я поднялся.

— Полковник, обычно мое время оплачивается. Это единственное, что я могу продать. Но ничего. Сегодня я заплачу сам.

— Как насчет возможности заработать сто тысяч долларов?

Я поколебался, изучая глубокие складки у него на лбу. Потом снова сел.

— Я знаю, что тебя нельзя купить, — сказал полковник, — но я надеялся, что тебя можно нанять — по крайней мере на несколько часов.

— Какое отношение ваше предложение имеет к Вивиан?

— Думаю, я выложил эту карту слишком рано.

— Так или иначе, вы ее уже выложили. Это серьезный ход. Такую карту не убрать обратно в колоду.

— Видишь вон ту яхту? — спросил он.

— Вижу.

— Там на борту труп.

Сердце глухо ударилось о ребра и встало на место, готовое к новому прыжку. С минуту я глядел на полковника, затем приспустил темные очки и снова посмотрел на яхту.

— Труп, — повторил я, — И кто бы это мог быть?

— Мэтсон.

— Мэтсон?

Я сделал глубокий вдох, не сводя глаз с яхты.

— Давай пройдемся, Джек. У меня затекает спина, когда я сижу слишком долго.

Мы пошли по узкой дорожке вдоль кирпичной стены, свернули к застекленному балкону, где я, бывало, сиживал с Вивиан, и направились дальше, мимо заброшенных теннисных кортов с безжизненно обвисшими на полуденной жаре сетками. Позади нас остался японский сад, который полковник устроил за огромные деньги, когда купил землю с домом. Даже «Зеленый великан»[3] не смог бы добиться тут успеха. Климат слишком влажный, почва слишком соленая, солнце слишком безжалостное. Полковник импортировал садовников вместе с карликовыми деревьями, которые они высаживали, и заставлял использовать только японские сорта. Все, кроме одного, вернулись домой — сломленные, ожесточенные, но с неплохими гонорарами в карманах.

Полковник вдруг остановился и посмотрел на меня. Я думал о мертвом Мэтсоне на яхте. Я остановился, поднял камешек и рассеянно бросил его в пруд, где неистово плавал по кругу ярко-оранжевый японский карп. Наверное, искал выход.

— Ты никогда не говорил, почему ушел из полиции в Нью-Йорке, — ни с того ни с сего сказал полковник.

— Знал, что вы знаете, поэтому не говорил. Сейчас-то какая разница? Вернемся к Мэтсону.

— Видишь ли, — задумчиво произнес он, — есть один печальный факт — по меньшей мере пятьдесят процентов солдат в бою никогда не используют оружие, даже когда в них стреляют, даже когда их пытаются убить. Трудно поверить, пока не увидишь своими глазами.

— История показала, что я к ним не принадлежу.

— Думаю, да. Но иногда, если человек совершает ошибку — скажем, убивает не того, — это делает его нерешительным. В следующий раз он начинает сомневаться, и тут ему конец. Я видел. Я знаю.

— Если бы это был просто не тот человек, полковник, — усмехнулся я. — Он был полицейским. Таким же полицейским, как и я.