Игорь Павлович Шмелев

В самое трудное время, 26 сентября 1940 года, в санатории скончался М.И. Кошкин. Главным конструктором стал А.А. Морозов. Государственной премии за создание Т-34 М.И. Кошкин (вместе с Морозовым и Кучеренко) удостоился посмертно в 1942 году.

В сентябре 1940 года первые серийные Т-34 стали передавать в армию. Одни танкисты хвалили его, другие же указывали на недоделки, отмечали ненадежность работы агрегатов, дефекты двигателя, коробки передач, главного фрикциона и т.д. Поток рекламаций поступал и в ГАБТУ. И у ответственных сотрудников управления, в том числе и у его начальника Я.Н. Федоренко, сменившего на этом посту в маеД.Г. Павлова, сложилось отрицательное мнение о Т-34. Более того, ГАБТУ обратилось в Наркомат обороны с предложением временно прекратить производство Т-34 и продолжить выпуск хорошо отработанного БТ-7М. Д. Г. Павлов и зам.наркома обороны по вооружению Г.И. Кулик также высказались против Т-34 и предложили вместо него делать легкий Т-50. До этого, впрочем, не дошло. Заводчане упорно работали над устранением дефектов, и от месяца к месяцу качество машин росло. Тем временем ЦК партии и правительство решили увеличить выпуск броневого листа даже за счет заказов военно-морского флота.

Но руководители Наркомата обороны теперь захотели получить танк еще более сильный (иногда называемый Т-34-М), разработку которого КБ ХПЗ поручили еще летом 1940 года. «Детские болезни» Т-34 дали им новый повод отказаться от него, и ГАБТУ НКО велело прекратить приемку. Дело дошло почти до остановки сборки танков. К счастью, директору ХПЗ Ю.Е. Максареву (1903- 1982), первому секретарю Харьковского обкома партии А. А. Епишеву и работникам ХПЗ удалось увеличить надежность и устранить ряд недостатков машины, и новый нарком обороны С.К. Тимошенко приказал возобновить выпуск Т-34.

В апреле 1941 года КБ закончило документацию на Т-34М. На завод прибыла комиссия ГАБТУ и предложила вместо Т-34 производить Т-34М. А до начала войны оставалось три месяца…

Максарев и его команда преодолели и это. И в свете сказанного, наверно, легче оценить героические усилия заводчан, давших армии за первое полугодие 1941 года 1110 танков.

С первого часа войны в боях приняли участие и новые Т-34 и КВ. Их появление оказалось полной неожиданностью для немцев. Правда, в верхах военного командования Германии кое о чем догадывались. В марте – апреле 1941 года в Германии побывали советские военные специалисты, в том числе танкисты. Им показали новейшие образцы боевой техники, в том числе T-III и T-IV. Однако же не могли поверить, что эти весьма слабые машины являются основой немецких танковых войск. Руководители делегации обратились к хозяевам с просьбой ознакомить их с действительно новой техникой и делали это так настойчиво, что, как писал Г.Гудериан, «мы поняли, что русские имеют уже у себя танки значительно более мощные, чем имела Германия».

В первые месяцы войны механизированные войска РККА несли большие потери. Но это было еще не самое худшее, пока на фронт поступали новые танки. 24 – 25 июня 1941 года Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос о создании на востоке новых танко- и моторостроительных предприятий. Постановлением ГКО от 1 июля резко увеличили производственные задания Кировскому заводу, Харьковскому паровозостроительному и Сталинградскому тракторному заводам. Выпуск Т-34 предстояло начать заводу N9112 («Красное Сормово») в Горьком (сормовские танки пошли на фронт в октябре 1941 года). Больше того, 11 сентября 1941 года был образован Наркомат танкостроения, которому передали ряд тракторных, дизельных, бронекорпусных и т.д. предприятий. Его возглавил заместитель председателя СНК СССР В.А. Малышев. Летом 1941 года танки производили пять заводов, но четыре вскоре оказались в пределах воздействия как вражеской авиации, так и наземных войск. До войны много говорилось о перебазировании военной промышленности на Урал, в Сибирь, Среднюю Азию, но сделано в этом отношении было мало. Это был большой просчет, приведший к тяжелым последствиям.

В середине августа начались налеты вражеской авиации на Харьков. 15 сентября дирекция ХПЗ получила приказ приступить к эвакуации в Нижний Тагил, на вагоностроительный завод. Туда же прибыли сотрудники Института электросварки АН УССР во главе с директором Е.О. Патоном. Сначала на Урал отправили конструкторов и технологов, а также наиболее ценные и сложные станки. Приехавшие готовили помещения к расстановке оборудования. Затем двинулись эшелоны с рабочими, их семьями, станками, материалами и корпусами еще не собранных танков. Но харьковские цеха не прекращали работы. Вот данные о выпуске машин по месяцам: июль -225, август-250, сентябрь -220, октябрь -30. Только 19 октября 1941 года завод встал и город покинул последний, 41-й эшелон. А последние 120 человек уехали уже на автомобилях. Саперы взорвали мартены, портальные краны, электростанцию.