Игорь

— Понимаю, но слова своего не изменю, — уверенно ответил Свенельд. — Я уверен, что сообщение моего лазутчика, это правда.

— Ну и хорошо, — произнёс Игорь. — Тогда, значит, мой план сработает. А сейчас надо действовать быстро. Сейчас время всё решает. Успею я напасть на половцев до того, как они соединятся с хазарами, значит, устоит Киев. Поэтому приказываю тебе, воевода Свенельд, срочно разыщи князя Братислава, и передай ему мою просьбу сейчас же прийти ко мне. Я хочу ему кое-что сказать, перед тем, как отправлюсь в поход. Передай приказ моей дружине, чтобы воины были готовы выступить сегодня в полдень. Со мной в поход пойдёт воевода Истр. Сообщи ему об этом. А сам, воевода Свенельд, будь начеку. Не забывай, что в Киеве есть вражеский лазутчик. Про Чёрного всадника не забыл ещё? Как бы он не захотел воспользоваться подходящим случаем, чтобы уведомить своего дружка князя Мала, что в Киеве осталось немного войска. Придумай, как сделать так, чтобы ни одна собака не добралась до Древлян. Дороги перекрой, что ли. Ну, в общем придумай сам что-нибудь. Я тебя учить в таких делах не стану. Ты и сам лучше меня знаешь, что надо делать в таких случаях.

— Не беспокойся, князь Игорь, — заверил его Свенельд, — ни то, что собака, мышь и та не проскочит к Древлянам. Я уж позабочусь об этом.

Воевода Свенельд поторопился исполнять приказ князя. Игорь подошёл к окну, и распахнул его. В комнату ворвался свежий воздух. Дождь уже закончился, начинался рассвет. Над крышами домов небо стало светлым. После прошедшей грозы в Киеве пахло свежестью и цветущей акацией. К Игорю подошла Ольга и спросила:

— А ты уверен, что правильно всё задумал? Уж очень рискованный твой план. Вам придётся сражаться с вдвое превосходящими силами половцев, да ещё и в открытом поле. А степь для половцев — это родной дом. Нелегко будет их разбить. Я бы не хотела, чтобы с тобой случилась беда. Мне будет очень плохо, если с тобой что-нибудь случится.

Игорь обнял жену правой рукой за плечи и сказал:

— Не волнуйся, всё будет хорошо. Вот увидишь. Я уверен в этом.

Говоря эти слова, князь левой рукой щупал амулет у себя на шее, сделанный из волчьих клыков.

52. Дым и пепел

Воинская колонна воеводы Звенислава подошла к Византийскому городу Полонгия. Воевода, ехавший впереди отряда кавалеристов, поднял вверх правую руку, и вся колонна остановилась. До города оставалось несколько миль. Его уже было видно. Там, где заканчивалась степь, располагались аккуратные белые дома с красными черепичными крышами. Издалека даже казалось, что они были нарисованы. Да и весь город казался каким-то нереальным. Прямые тесные улицы выходили прямо к полю. Дома имели одинаковый вид. Всё в Полонгее было так продуманно и рационально, что напоминало игрушечный городок. В самом центре Полонгии выделялось одно здание. Оно было выше остальных, и вместо крыши имело купол с крестом наверху. К этому зданию тянулись все городские улицы, указывая на то, что оно является самым главным в Полонгии. Весь этот византийский городок напоминал идиллию благополучия.

— Остановимся здесь, — приказал Звенислав. — Разбивайте лагерь.

Воины принялись исполнять приказ воеводы, а Звенислав пошёл в поле, чтобы немного размять ноги после длительного пути верхом. Воевода шёл по степи, касаясь рукой кончиков мохнатых верхушек полевого ковыля, и думал: «Подожду князя Олега. Может, на этот раз он не прикажет разрушать такой красивый город. Сколько мы уже уничтожили византийских городов пока дошли сюда? Я уже и со счёта сбился. И, зачем, мы их уничтожаем, не пойму? Жители этих городов в большинстве случаев сами готовы были отдать нам своё богатство, только бы мы не разрушали их дома. А князь Олег, почему-то, всё время приказывает жечь византийские города. Особенно он не любит храмы христиан. Чем они ему так насолили, не пойму?»

Воевода ещё немного побродил по полю и возвратился в лагерь. Воины уже стали разводить костры, чтобы приготовить себе ужин. Звенислав прилёг у одного из костров, закрыл глаза и задремал.

Солнце прижалось к земле всем своим разгорячённым телом, от этого горизонт на западе расступился, и дал возможность светилу спрятаться, чтобы отдохнуть от дневных забот. Степной шум стал затихать. Звери попрятались в свои норы, птицы опустились в гнёзда с небесной вышины, и даже ковыль осторожно задевая друг друга, старался шуршать потише. Наступал вечер.