Игольное ушко

– Трудно сказать, многое зависит от того, кто на борту.

– На сколько судно могло отойти от берега до шторма?

– Не на много, может, на несколько миль. «Марию II» только вечером привязали.

Блогс нервно ходил по комнате.

– И где она сейчас?

– По всей вероятности, на дне моря. Что ты пристал ко мне, нет своей головы на плечах? – Дуглас говорил без злобы, поэтому никто не обижался.

Блогс не мог поверить в то, что Фабер, скорее всего, мертв. Не более, чем робкое предположение, никаких доказательств. Надо что-то делать, нельзя бездействовать. Такого финала он не ждал, чувствовал лишь разочарование. Он почесал щеку, наткнулся рукой на отросшую щетину – нужно побриться.

– Нет, я смогу поверить в это только тогда, когда увижу своими глазами.

– Не увидишь никогда.

– Оставьте, пожалуйста, свои замечания при себе. – Блогс начал сердиться. – Нам нужна ваша информация, а не пессимизм. – Тут присутствующие при разговоре офицеры вспомнили, что, несмотря на свою молодость, он являлся здесь старшим по званию. – Давайте, если вы не возражаете, рассмотрим варианты, которыми располагаем. Первый: Фабер уехал из Абердина, скорее всего, на машине, а «Марию II» украл кто-то другой. В этом случае сейчас он уже, вероятно, добрался туда, куда хотел, но из-за шторма пока не может покинуть Великобританию. Полиция ищет его везде, ничего больше сделать нельзя. Второй: он все еще в Абердине. В городе также идет розыск. Третий: Фабер покинул Абердин морем. Здесь много проблем. Давайте изучим подварианты. Итак. А): потерпел кораблекрушение, но смог добраться либо до материка, либо до какого-нибудь острова. В): погиб. – Блогс намеренно не упомянул подвариант С): благополучно пересел на другое судно – а возможно, на подводную лодку – до начала шторма. Времени у него, правда, было крайне мало, но полностью исключить такую возможность нельзя. Если только его подобрала в море немецкая подлодка, он ушел с концами. Даже не хочется думать об этом.

– Если же Фабер добрался до берега, – продолжал Блогс, – или потерпел кораблекрушение, рано или поздно у нас будут доказательства – либо «Мария II», либо то, что от нее осталось. Необходимо прямо сейчас начать поиск на взморье, а как только позволит погода, тщательно обследовать поверхность моря с воздуха. Даже если он сейчас на дне океана, можно найти в подтверждение хоть обломки судна. Таким образом, у нас есть три готовых направления. Мы продолжаем розыск, начатый в городах и селах; предпринимаем поиски на взморье севернее и южнее Абердина; готовимся к обследованию моря с воздуха. – Все то время, пока говорил, Блогс нервно расхаживал по кабинету. Сейчас он резко остановился, посмотрел вокруг. – Вопросы? Комментарии?

День сменял утро, и все словно стали бодрее. Внезапный прилив энергии, который выплеснул на них Блогс своей речью, окончательно вывел присутствующих из утреннего оцепенения. Один уже потирал руки, прикидывая конкретный план действий, другой завязывал шнурки на ботинках, третий надевал пиджак. Офицеры хотели побыстрее начать действовать. Никаких вопросов или комментариев не было.

23

Фабер не спал. Возможно, телу и нужен был отдых, несмотря на то, что он целый день провел в постели, однако голова работала с удвоенной энергией, в мозгу прокручивались различные варианты, сценарии… впрочем, все это касалось женщин и родного очага.

Сейчас, когда он был как никогда близок к тому, чтобы выбраться, наконец, из этой проклятой страны, ностальгия по дому стала особенно острой. Он думал о толстых немецких сосисках, таких больших, что их нужно резать кусочками, привычном правостороннем движении транспорта, о действительно высоких деревьях, но больше всего о немецком языке – метких лаконичных словах, твердых согласных и чистых гласных, глаголе в конце предложения, где ему и место, потому что фразе сразу придается законченность и четкий смысл, она достигает своей кульминации.

При мысли о кульминации опять перед глазами появилась Гертруда: ее лицо внизу на постели, помада размазана от жгучих поцелуев, глаза то закрываются от удовольствия, то широко открываются вновь, влажный рот, дыхание, шепот и приглушенные вскрикивания «да, дорогой, еще… еще…».

Как глупо. Последние семь лет он вел жизнь монаха, она наверняка провела эти годы иначе. После Фабера у нее было много разных мужчин. А может, ее нет, погибла в обломках при налетах британских ВВС или пошла под дулом автомата в газовую камеру, потому что какой-нибудь скот посчитал, что ее нос слишком длинный. Может быть, ее просто раздавила машина в темноте. Так или иначе, она его уже не помнит. Скорее всего, ему уже больше никогда ее не увидеть. Жаль, он ее не забыл.

Фабер обычно не позволял себе быть сентиментальным. В нем жила этакая холодная жилка, которую он всячески поощрял и развивал. Она помогала ему избегать неприятностей. Сейчас, однако, ситуация иная, успех кажется таким близким, поэтому он может не то чтобы расслабиться, но, по крайней мере, помечтать, пофантазировать.