Иггдрасиль. Том 1: Конец и начало

– Меркус, Меркус, Меркус, ты ведь знаешь правила игры: правителю этого мёртвого мира запрещено покидать территорию своего обитания, – молодой, звонкий и весёлый голос вывел Меркусиса из его монолога с собственным отражением.

Хотя услышать посторонний голос в его замке не было каким-то особым сюрпризом. Почти единственный непринуждённый собеседник довольно-таки часто наведывался к нему в гости и вёл себя так, словно был в собственном доме. Этот собеседник мог безо всякого стыда и совести заявиться в опочивальню, в уборную и даже к нему в сон, хотя сном это было сложно назвать. Король-лич просто закрывал глаза и старался ни о чём не думать, лёжа у себя на роскошной кровати. Как бы сильно Меркусис не был возмущён, но ничто не останавливало бессовестного бога явиться в самый неподходящий момент, как надоедливый комар, он пищал и раздражал правителя своим присутствием.

– А я смотрю, ты, как всегда, не стучишь в дверь, Локки. Что же на этот раз тебя привело? Снова позлорадствовать надо мной? Так твои подколки – это пережиток прошлого, меня они более не задевают, а тебя не забавляют. Так с чем же ты пожаловал, бог обмана и хитрости?

Бог Локки в этот раз пришёл в обличии человеческого мальчика лет пятнадцати, одетого, как типичный аристократ: белые волосы, разного цвета глаза – один синий, другой зелёный.

Сотни раз бог обмана приходил к бессмертному королю-личу и всякий раз принимал разные обличия. Если Меркусис и видел этого бога в его истинном лике, то никто ему об этом не сказал, поэтому подлинный облик бога обмана так и остался неразгаданной тайной. Помнится, как-то раз Локки пришёл в виде старца: худой, кожа да кости, четыре руки, три глаза, рта нет, веки горят алым огнём, а говорил он силой мысли. С того случая миновала не одна сотня встреч, но доколе Меркусис ни пытался выяснить у бога хитрости, что это за раса такая и где она обитает, всё было тщетно.

Сколько бы раз Локки ни баловал короля-лича своим присутствием, так бог обмана ни разу и не поведал Меркусису о других мирах и населяющих их расах. Возможно, это было частью коварной игры бога хитрости Локки, а возможно, и какое-то правило, Меркусис этого не знал.

– И что это вообще за тайна такая? Я всё равно не могу выбраться из этого проклятого замка.

После встречи с тем старцем, данные мысли вызывали пожар в голове короля-лича. Во все последующие встречи Меркусис постоянно возвращался к ним, поддерживая неспокойное пламя, и эта встреча не стала исключением.

– Ты прав, мой друг, наши с тобой шалости более не приносят мне счастья. Оу, где же мои манеры, примите мои извинения, мёртвый король. Бог коварства и хитрости, Змейн-фост Локки, приветствует владыку мёртвого мира Эйсфангус, – Бог поклонился в пафосном реверансе, отчего владыку мёртвого мира чуть не вырывало, хоть было и не из чего.

Змейн-фост Локки – первая часть означает его собственное имя, вторая часть – это родовое имя бога, чьим прямым потомком по мужской линии он является.

В обществе богов, если на встрече присутствует один представитель семьи, можно обращаться личным, родовым или полным именем – все три варианта будут верными. Но если на встрече присутствуют два и более представителя одной семьи, то к богу более высокого положения принято обращаться либо полным, либо родовым именем, к остальным же либо полным именем, либо собственным. Но если верить ядовитым россказням Змейн-фоста, то существуют семьи, где к главе принято обращаться лишь по родовому имени, также имеются случаи, где главному наследнику рода давали собственное имя схожее с родовым.

– Хотел бы я посмотреть на этих напыщенных богов, что берут родовое имя как своё собственное, только бы придумать, как мне выбраться из своей клетки.

– К чему всё это, Локки? Говори, зачем пришёл, и оставь меня наедине с моими мыслями.

На самом деле от выходок этого надоедливого бога король-лич уже начинает испытывать зуд по всему телу.

– Тише, мой мёртвый друг, разве старые приятели не могут просто встретиться, поболтать о былых временах, выпить чашечку чая?

– Не смей называть меня своим другом, жалкий лжец и предатель! – со злостью и отвращением сквозь зубы Меркусис выдавил из себя произнесённые слова. Также послышался треск его ломающихся дёсен, но для нежити это не имеет значения, главное, что правитель сумел сдержаться, а остальное можно восстановить. Ведь Локки крайне капризен, и если ему не угодить, то бог уйдёт восвояси, и его собеседник снова, как всегда, будет несколько десятков лет гадать, зачем он приходил в его обитель.

– Ладно-ладно, я просто шучу. На самом деле у меня есть веская причина: я хочу предложить тебе сделку!