Ифтах и его дочь

- Слушай, женщина, был я или не был сыном Гилеада, его очень любимым сыном, которому он подарил дом и поместья в Маханаиме?

Гадиель и Елек хотели ответить. Но священник Авиам подал им знак, чтобы они молчали, и сам взял слово.

- Ты - сын Гилеада, - сказал он, - но точно также - сын Леваны, дочери Аммона. Каково бы ни было положение Леваны, она, разумеется, не была законной женой Гилеада.

Гадиель вскочил и оборвал священника грубым, звонким голосом:

- К чему такое многословие?! Он - бастард Гилеада, а не сын.

Ифтах остался сидеть, ничего не ответил и посмотрел на остальных долгим, внимательным, испытующим взглядом. Затем, конкретно ни к кому не обращаясь и, вместе с тем, обращаясь ко всем сразу, он спокойно, почти любезно сказал:

-Я вижу, это - заговор. Вы хотите украсть мое наследство, мой дом, мои имения и мои стада в Маханаиме.

Он больше не стал сдерживаться, вскочил и закричал так, что его услышали далеко-далеко в ночном городе:

- Я говорю вам, что этого не будет! Я первый среди глав семей буду сидеть у ворот Маханаима. Я, - и никто из вас.

Он так резко вскочил, что уронил маленький мешочек, который носил за поясом, мешочек упал, и из него высыпались желтые и красные камни, полудрагоценные камни - солнечные и лунные, грубо обработанные, изображавшие животных и людей. Желтые и красные фигурки блестели в свете восходящей луны. Можно было явственно видеть быка с большой головой и большими рогами, женщину с чрезмерно крупными грудями и далеко выступающим пупком и мужчину с громадным членом; и все поняли: это были волшебные куклы, амулеты, талисманы, освященные богами, чуждыми Израилю.

Молча, ошеломленно они смотрели на чудовищ, блестевших и сверкающих при лунном свете. Но ведь эти маленькие фигуры принадлежали покойной матери Ифтаха, Леване. Они были eё ангелами-хранителями. Жена Ифтаха, Ктура, дала ему их с собой, чтобы боги eё матери, eё боги, защищали его в рискованной поездке в Мицпе.

Ифтах, смущенный тем, что выскользнули его талисманы, сел на корточки, чтобы собрать их, и объяснил неуверенным голосом:

- Драгоценности принадлежали моей матери, они были ей очень дороги.

Авиам почти с дружественной иронией сказал:

- Тут я могу тебе поверить, Ифтах. Но вряд ли тебе неизвестно, что каменные изображения - это злые колдуны, знаки Милькома и его сестры Ашторет, поддельные боги Аммона.

Однако Гадиель резко оборвал его:

- Ты хочешь быть сыном Гилеада и опозорить его этой нечистью! Бастард!..

И даже кроткий Шамгар озабоченно и настойчиво потребовал:

- Брось талисманы, Ифтах, брат мой! Выброси их! Выброси их!..

Ифтах, ничего не ответив, продолжал собирать фигурки. Тем временем Авиам отругал Гадиеля:

- Не оскорбляй гостя в своем доме. А ты, Ифтах, собери свою ерунду, если ты в нeё веришь, и сядь спокойно.

Когда Ифтах сел снова, священник произнес:

- Ты должен понять, Ифтах, что твои претензии на Маханаим - это спорное дело не только между тобой и братьями. Вопрос заключается в том, можно ли в настоящее время отдать часть Гилеада в руки человека, который носит такое колдовство на своем теле.

Ифтах упрямо, но без обиняков, повторил:

- Камни принадлежат моей матери.

Первосвященник не согласился с ним. Но тут, наконец, взял слово Елек. Рассудительно и приветливо сказал Ифтаху:

- Дело обстоит так, как объяснил господин первосвященник, и ты должен понять это, Ифтах. Кому принадлежали гнусные изображения - твоей матери или твоей жене - не важно. Но человек, который терпит такую гадость в своем доме, не может считаться вождем, иметь голос и место у ворот Маханаима. Но ввиду того что твоя мать была в милости у нашего отца и потому, что мы твои друзья, мой сводный брат Ифтах, я предлагаю выделить тебе место под Маханаимом и назначить тебя управителем и надсмотрщиком над прислугой.

Ифтах достаточно овладел собой, чтобы ответить:

- Я не хочу порочить тебя перед твоей матерью, но ты - захватчик и скупердяй. Ты хочешь украсть мой дом и мои пашни, едва наш отец попал в пещеру. Но тебе это не удастся. Вокруг моих владений стоят большие межевые камни, на них вырезаны инициалы моего имени, а вырезать их приказал судья Гилеад, и господин первосвященник может их прочитать, если захочет, так же и ты, брат Шамгар, так как ты умеешь читать.

Елек сказал:

- Может быть, так и есть, я сам видел знаки. Но человек, не являющийся законным сыном, может наследовать движимое имущество разного рода - дом и пашня возвращается назад в пользу клана. Разве это не бесспорно в Израиле, господин первосвященник?