If you try to break me, you will bleed (ЛП)

Санса, болезненно бесцветная в своем сиреневом платье, закутанная в бледный плащ голубого и серого цветов, казалась почти призрачной под широкими ветвями дерева. Джон был одет в черный камзол с красными вставками — небольшой возврат к наследию Таргариенов, на котором настояла Санса.

Напоминание, которое никому не нужно, уверял Джон; но Санса лишь бросила на него спокойный и ровный взгляд и сказала: Таргариен забрал их короны триста лет назад, и Таргариен вернет их обратно. Это правильно Джон. И не стала больше слушать и слова.

И вот: Санса вышла вперед и помазала их пастой из сока чардрева и порошка из коры чардрева. Она носила свою собственную корону: посеребренный металл, который превращался в различный узор из повторения трех животных — волчья морда, крыло дракона и её собственная, личная геральдика, голова голубя. Правители выглядели бледными, подумал Джон. Бледными, но решительными, и мысль о том, что они с Сансой достигли этого исторического момента, зажгла огонь в его крови.

Санса продолжила тихо мазать их, время от времени наклоняясь вперед и что-то шепча им на ухо. Джон последовал за ней, возложив им на головы короны. Как только он сделал это, они встали, и все присутствующие поприветствовали их как Королей и Королев.

Как только с последним из них было закончено — весело сверкающий глазами Оберин — Санса отступила назад. Она сказала Джону, что он будет говорить первым, но когда он спросил, что они ждут от него, она только пожала плечами.

Теперь это поставило его в неловкое положение перед этими людьми, с большинством из которых он никогда раньше даже не разговаривал. И все же, глядя на них с надеждой в глазах, он думал только о своем отце — своем дяде. Джон мог думать только о Неде Старке, о его чести и силе, которую он передал своим детям.

— Теперь вы правители, — сказал им Джон. — Это большая ответственность. Ответственность, переданная нам богами. — Он глубоко вздохнул, вдыхая запах дуба и сосны. — Но прежде всего, мы — люди. Мы можем совершать ошибки, которые имеют огромные последствия, потому что у нас есть огромная власть. Главное — продолжать. Пытаться стать лучше, чем сейчас. Мы — правители Вестероса, и мы не можем подвести наших граждан.

— Это тяжелая и неблагодарная работа, — сказала Санса, делая шаг вперед и вставая с ним вровень. Она была почти одного с ним роста, и только боги знали, как они сейчас выглядели. Наверное, как Королева белых призраков и Король черных демонов; но они казались могущественными, потому что все, казалось, воспряли духом. — Это работа, которая сводит тебя с ума и оставляет только пепел во рту. Но эту работу кто-то должен делать, и мы единственные, кто способен на это. И мы выполним её.

Джон почувствовал, как его губы изогнулись в улыбке.

— Выше нос, — пробормотал он и вывел их из богорощи.

***

После того как их короновали в септе, они вернулись в Красный Замок на пир.

Джон уже сильно устал от толпы. Он просто хотел вернуться в свои покои и как следует отоспаться, абстрагировавшись от криков и вони, но нет — он был Королем, и он должен был остаться.

— Я никогда не видел, чтобы Король был таким мрачным на собственном пиру, — услышал он чей-то голос, прежде чем Оберин Мартелл опустился рядом с ним. Джон позволил тени упасть на свое лицо. — Вы так недовольны сменой власти, Ваша Светлость?

Джон проигнорировал легкую насмешку.

— Только не говорите мне, что вам и правда нравится весь этот шум. — Он махнул рукой на разукрашенного в пурпурный цвет человека, который пытался проглотить меч. Мгновение спустя мужчина поджег свой меч, и Джон почувствовал, как его лицо исказилось от нелепого интереса. — Небольшой банкет был бы куда приятнее, и не был бы такой тратой денег.

— Тогда вы бы поладили со Станнисом Баратеоном, — ответил Оберин, жадно глотая вино. — Этот человек ненавидел все, что могло показаться хоть немного легкомысленным.

Вот только Станнис, судя по слухам, не очень-то любил свою жену. Я же хочу запереться в своей комнате только из-за своей жены.

Возможно, это бледное платье и выглядело невзрачным в богороще, но под ярким солнцем она выглядела как богиня, спустившаяся на землю. Джон действительно хотел затащить её в спальню и не отпускать дня три.

— Возможно, — сказал Джон, пожимая плечами.

Но Оберин не уходил.

— По слухам, вы с Королевой Сансой не ссоритесь. — Он подмигнул. — Скажите, как вам это удается? Мои подданные хотели бы узнать этот секрет.

— Я уважаю её, — решительно ответил Джон. — Мы разговариваем, Принц Оберин. Мне жаль, если ваши подданные не знают таких простых вещей.

Оберин усмехнулся во весь рот.

— Значит, вы тот, кто приносит себя в жертву. Когда же этого станет слишком мало, Ваша Светлость? Как много вы можете пожертвовать? Вы взяли её фамилию, получили свой титул благодаря ей — что еще вы получите из-за нее?

Санса сказала, что ей понравился Оберин, а значит, он не задавал ей таких дерзких вопросов. Джон был даже рад этому, потому что ей и так хватало забот. Лучше бы ему самому пресечь это поведение в зародыше, прямо сейчас.