If you try to break me, you will bleed (ЛП)

Санса выжила. Но заплатила за это своим сердцем, душой и частью рассудка.

Она помнила, как меч Белого Ходока ударил в грудь, и это стало её концом. Санса лежала в луже собственной крови, быстро и тихо умирая.

А потом она проснулась, задыхаясь и дрожа, в постели, которая сгорела после предательства Теона и сожжения Винтерфелла.

Это было в тысячу раз лучше, чем Санса помнила, — чувствовать сильные руки её отца; прохладные руки матери, перебирающие её волосы; наблюдать стремительное и неуклонное превращение Робба в Короля, которым Север мог бы гордиться, которого мог бы любить. Она практически забыла все это. Но теперь, прекрасная и молодая, с целой жизнью, вращающейся прямо перед ней, Санса была готова вернуть себе контроль над своей судьбой.

Она выглядела на девять лет. Впереди было еще три года, чтобы изменить ход судьбы и не дать её семье погибнуть.

Зима близко, подумала Санса, обхватывая холодными пальцами шерстяной подол плаща, зима близко, и львы ослабеют, олени замерзнут, цветы повянут. Но мы, волки, будем жить, мы разорвем наших врагов на куски, и певцы сложат тысячи песен о крови, окрашивающей наши зубы.

***

— И ты называешь это шитьем?

Голос Дженни Пуль эхом отдавался в комнате и дальше по коридору, по которому шли Робб и Джон. Все голоса замолкли, видимо для того, чтобы в очередной раз понаблюдать перепалку между Леди Лошадиная Морда и Леди Сансой.

Или точнее, подружкой Леди Сансы.

Арья не ответила, но Джон мог легко представить, как горят её глаза; по какой-то причине она не хотела вступать в перепалку.

Дженни не могла оставить это просто так.

— Это ужасно! Я вышивала лучше, когда мне было всего лишь пять. Что это за леди, которая не умеет обращаться с иглой?

— Скажи мне это когда у меня в руке будет меч, — рявкнула Арья, и её терпение лопнуло.

Робб вздрогнул и машинально обхватил локоть, куда Арья ударила его в прошлый раз. Джон ухмыльнулся: была только одна девчонка, которой Робб бы позволил победить. И у этой девчонки были темные волосы и серые глаза, прямо как у лютоволка, которого она очень любила. Любовь Старков редко показывалась при посторонних, они казались холодными и отчужденными, но их силы семейных уз были невероятно сильны.

— Дженни, — послышался другой голос, который Джон не смог узнать, но понял, когда Робб одними губами произнес «Санса», — Хватит. Арья, я бы хотела, чтобы ты не угрожала моим друзьям.

— Она первая, — начала Дженни.

— Друзья, — пробормотала Арья одновременно.

— Дженни, ты не умела вышивать до семи лет, а Арья делает это лучше чем ты когда-либо в том же возрасте, — внезапно сказала Санса. В последовавшей тишине Джон услышал какой-то грохот, словно бы кто-то что-то уронил. — И ни одна истинная леди не ответила бы на подначки Арьи. И ты, Арья, конечно же, не смогла смолчать. Переступите уже через себя, обе.

Вдруг голос Сансы стал резче, она начала говорить тоном, на который все сразу же обращают внимание. Не сердитый, не грустный и даже не громкий — четкий, как приказ, команда, которой хотел подчиниться даже ветер.

— Я знаю, что тебе плевать на шитье. Но оно используется не только для украшения, Арья. Я знаю, что септа Мордейн рассказывала тебе о первом восстании Блекфайров. Ты знаешь, что когда Лорд Тирелл вел своих людей в бой, сильно не хватало мейстеров. Поэтому Леди Тирелл собрала лучших портних Хайгардена и всех дам, которые были лучшими в шитье, отвела их на поле боя и велела им зашить раненых. Это спасло их, дважды, — она вздохнула, — но ты никогда не сможешь сделать что-то подобное, если не будешь практиковаться.

— Я не могу делать это весь день, как ты, — сказала Арья, но ее голос был медленным, она внимательно слушала, или как минимум, не казалась такой злой как в начале.

— Восемь часов в неделю, а все остальное время можешь драться с Роббом во дворе, — ответила Санса.

— Четыре. Я не смогу сидеть дольше!

— Нет, если не попробуешь. Семь.

— Четыре, — сказала Арья, — Санса…

— Мы шьем по два часа в день, а я предлагаю тебе сократить время в половину. Это хорошая сделка.

— Пять.

— Шесть, — сказал Санса. — И это последнее слово, иначе я не буду прикрывать тебя перед мамой.

Арья промолчала.

— Прикрывать меня?

— Ты же не думала, что если ты сбежишь с урока, и мама придет посмотреть, то я буду молчать? — нетерпеливо ответила Санса.

Робб выглядел как что-то среднее между шоком и удивлением — мгновенье спустя Арья прокашлялась. Джон закатил глаза.

— Хорошо.

— Шесть часов в неделю, — сказала Санса. — У тебя есть восемь часов чтобы избивать Робба и засаживать себе занозы. Но те шесть часов, которые ты проводишь здесь, ты работаешь. Внимательно слушаешь. И не начинаешь ругаться, как дикарка, или высмеивать моих друзей, как будто ты в свинарнике со слугами. Идет?

Последовала долгая тишина, а затем послышася шорох легкого прикосновени кожи к коже: наверняка, Арья взяла Сансу за руку.

— Да, идет.

Послышался чей-то возмущенный тихий вздох и Арья приглушила свой смешок. Через секунду Джон понял, почему.