Идущий впереди

Они махали, улыбались, что-то кричали, но уплывали все дальше, голоса их становились все тише. И вот они скрылись. Никого. Я стою на каком-то пляже. Только нет ему конца. И с тихим шуршанием сыплется песок. Я один. И я не могу двигаться. Кругом песок.

И это как смерть».

«…Я уже вроде очнулся. Успел записать, что запомнил. Но никак не могу понять: что со мной недавно творилось? Сон или бред?»

ГЛАВА XIV «И НИКТО ИЗ НАС НЕ ГЕРОИ…» (Дневник Серова. Окончание)

«Я уже не удивляюсь тому, что происходит на этом свете. И поэтому я совершенно спокойно воспринял появление Маркелова, неожиданно возникшего на пороге моей комнаты. Я лежал на кровати лицом к стене. Я повернулся на другой бок и спросил:

— Начнешь воспитывать?

— Нет, соскучился, хочу поболтать.

— Черт с тобой! Знаю, что приехал воспитывать. Ладно, давай поболтаем.

Я достал из-под тумбочки Киплинга и стал читать:

Среди нас есть лгуны, и немало воров,
и никто из нас не герой.
Но в жизни раз ждет гибель нас
(Что, надеюсь, не будет со мной)…

Это стихотворение заканчивается тем, что, если смерть придет, мы все с честью умрем на посту. «Пусть, — думаю, — великий человек Маркелов узнает, что хотя он и герой, но мы тоже не лыком шиты».

— Ну как, — спрашиваю, — нравится?

Он взял книгу и полчаса молча сидел, читал. А потом и говорит:

— Завидую тебе, Игорь! Я с Киплингом встретился впервые. Я ведь сколько книг еще не читал! А ты их знаешь. Ты изучал высшую математику, а для меня это еще темный лес. Мы живем во времена атома, а я разбираюсь в строении ядра по научно-популярным брошюрам. Я долго сидел над учебниками и с трудом понял принцип теории Лобачевского. И я ужаснулся. Ведь мы слепые котята, мы часто живем переживаниями проигрыша или выигрыша у «Мотора» и забываем, что, кроме футбола, есть еще планетная система Солнца, Галактики, то есть бесконечная вселенная.

И вот все в таком духе. Он рассказал, что увлекся спортом и только недавно понял, что он дикий неуч. Стыдно людям на глаза показываться. Его посылают учиться в партшколу, а он хочет в университет. То и другое его интересует. Что выбрать, он не знает, и где взять время наверстать упущенное, и вообще стыдно за себя самого… И я видел перед собой не того сурового, властного Маркелова, чей внимательный взгляд я чувствовал последнее время на поле, а простого парня, Леньку, что где-нибудь на скамейке во дворе толкует с корешами о своих неудачах.

Когда он ушел, я подумал, что все-таки на свете есть чему удивляться. Ведь если Маркелов недоволен и мечется, то…

Мне вспомнился Тихонов, студент с моего курса. Он пришел в университет из армии. Поначалу дуб дубом. Не знал элементарных мелочей. А уже к третьему курсу он нас обогнал.

Что-то есть общее у Маркелова и Тихонова. Какая в них заложена сила? Неужели права старая надпись, выбитая на одном из московских домов под барельефом, где рабочий крутит огромное колесо:

«Вся наша надежда покоится на тех людях, которые сами себя кормят».

В общем есть над чем подумать. Самое время пойти в кабак и поразмыслить. Но денег нет. Кстати, я хочу есть.

Не говори, уже какая-то цель в жизни!»

ПИСЬМО СЕРОВА, АДРЕСОВАННОЕ МАРКЕЛОВУ

«Уважаемый сеньор Маркелов!

Я немного разбираюсь в психологии. Я не знаю, с какой целью вы пришли. Но разговор получился совсем иной. Вы по старой дружбе спрашивали у меня совета, делились со мной своими сомнениями.

Вот за это спасибо. Наверно, это было той мышкой, что вытащила репку. Ведь я тоже думал. Разрешите и мне поделиться своими сомнениями. С этой запиской я посылаю свой дневник. Мне его нельзя брать с собой. Мне все надо забыть. Надо начать все сызнова. Да, я знаю высшую математику, а ты нет. Но у тебя есть главное. А я не знаю азов жизни. Я ни разу даже не забивал гвоздя в подметку. Может, поэтому мне и ни к чему сейчас высшая математика.

Сжигать дневник не хочется. К тому же паровое отопление…

Ты поймешь меня. Ведь должен хоть один человек меня понять.

Не поймешь, черт с тобой. Я буду к тому времени далеко. Завербовался, уезжаю, и через месяц я стану матросом.

Ты усмехаешься: «Поиски романтики, начитался…» Может быть, однако самое главное — найти себя. Ведь все было не мое: знания, любовь, слава.

Может быть, я найду себя. А может, просто сопьюсь».

ГЛАВА XV ЕСТЬ У МОРЯ СВОИ ЗАКОНЫ (Два письма Серова к Лене Соколовой)

ПЕРВОЕ

«Еще больше пoxoлoдaлo, потому что совсем недалеко, нежно прижавшись друг к другу, стояли три рефрижератора: «Снег», «Холод» и «Иней». Наша коробка прошла мимо, лихо раскидывая по обе стороны серые мыльные волны.

Куда мы идем? Капитан все время ругается с помощником по поводу девиации, регулярно, через четверть часа, выскакивает из рубки с криком… (в общем с одним и тем же ругательством).