Идущий впереди

Серов сошелся довольно близко только с Маркеловым. Во-первых, они оба были студентами с более широким кругозором, чем у остальных. (Маркелову тут большую помощь оказывала Максимова.)

Во-вторых, в игре они были больше всех связаны между собой. В-третьих, оба молодые, обаятельные, знаменитые. Оба «примы».

На первых порах Маркелов стал как-то менее заметен. Он делал «черновую» работу, выпуская Серова на эффектные прорывы, которые мог сделать только он или Серов. Серов это видел и шутил: «Ты чего мне популярность завоевываешь!»

Стадионы все больше кричали «Серов!», или: «Гляди, ребята, Серый пошел!»

Конечно в глубине, в подсознании, Маркелов являлся более лучшим игроком, чем Игорь, хотя в техническом отношении Серов иногда превосходил Маркелова, и это подхлестывало Маркелова, и он не сдавался до тех пор, пока не повторял в точности (или даже лучше), тот или иной финт Серова.

Последний матч в конце лета, центральный матч на выезде в Будапеште со сборной Венгрии, заставил многих взглянуть по-другому на Игоря.

Это была одна из тяжелейших встреч. Атаки разбивались о каменную стену венгерской защиты. Территориальное преимущество, инициатива сходили на нет. Было упущено несколько выгодных моментов, что оказало свое моральное воздействие на команду. От беспрерывных атак ребята выдохлись. Счет был 1:1. До конца оставалось двадцать пять минут.

И тогда, подбадриваемые громовым зовом стадиона, вперед пошли венгры. Защита шаталась под ударами знаменитой венгерской тройки нападения.

Ребята ложились под удар, играли самоотверженно. Кочиш три раза выходил один на один, и только фантастические броски нашего вратаря Кашина спасали команду.

Надо было выстоять. И ребята не жалели себя. Но у Маркелова было предчувствие (оно никогда его не обманывало), что гол неминуем.

Венгры напирали. Вот штанга спасла ворота. Наши все ушли в защиту. Гол нависал.

И тут произошло совершенно необъяснимое. Серов стремительным рывком прошел все поле и перекинул через Грошича мяч. Счет стал 2:1.

Говорят, в Москве у приемников целовались. В Будапеште неделю в разговорах склонялось одно и то же русское имя: Серов.

Но, пожалуй, лишь футболисты, участники этого матча, могли оценить не только превосходную технику и рывок Серова, но, главное, его выдержку, стойкость, тонкий психологический расчет и в конечном итоге смелость.

«Далеко может пойти парень», — решил Маркелов.

Теперь они еще чаще стали бывать вместе. На какие-нибудь совещания, на собрания, на торжественные приемы из всей команды нередко приглашали только двоих: Маркелова и Серова.

Как-то Маркелова очень подробно расспрашивали о Серове в ЦК комсомола. «Активный комсомолец, студент, скромный парень». Маркелов понял, что там заинтересовались Игорем. И однажды заведующий отделом ЦК ВЛКСМ сказал Маркелову:

— Есть такое мнение, Леонид, начать привлекать Серова к общественной работе. Не сразу, но присмотреться надо. По-моему, он толковый. И нельзя забывать, что Серов чуть ли не самый популярный из наших спортсменов.

Маркелов ответил, что присмотреться стоит, но в принципе все верно. Серова послали в одну командировку, потом в другую. Начали давать поручения покрупнее. Серов относился к ним очень добросовестно.

ГЛАВА VII ДА, ЕМУ ФАНТАСТИЧЕСКИ ПОВЕЗЛО!

Молодой человек вошел в собор. Для верующего он был одет несколько необычно. Остроносые лакированные полуботинки, нейлоновые носки, узенькие брюки, пиджак, хорошо сидящий в плечах, короткий, с короткими, узкими рукавами. Через плечо перекинут яркий шарф.

Человек на секунду остановился, вытянулся и, держась очень прямо, заложив левую руку в карман брюк, а другой помахивая свернутой газетой, прошел в глубь собора. Молодому человеку было все интересно! Что там делают люди? Ведь раньше он никогда не бывал в церквах.

У длинных рядов деревянных скамеек, напоминающих школьные парты, виднелись головы стариков и старух, стоящих на коленях. Две толстые дамы были с двумя девочками. Взгляд молодого человека скользнул по ним и остановился на молодой девушке. Та почувствовала его взгляд, повернула голову, но сразу, опустив глаза, отвернулась.

Молодой человек поднял глаза к потолку, увидел в нишах старые, полинявшие фигурки архангелов и пап в зеленых и красных юбках. Потом взглянул на часы и сел на скамейку с краю. На него падала тень колонны.

Казалось, что молодой человек искал уединения. Он тихо развернул газету и, оглянувшись, углубился в спортивный отчет, беззвучно шевеля губами и, видимо, с трудом понимая текст.

С газетной страницы смотрело фото этого молодого человека. Только там он бежал за мячом.

В соборе было тихо и прохладно. Тишину изредка нарушали покашливание, скрип скамеек, шарканье да отдаленные гудки земных автомашин.