Идущий на Север. Долина Башен

– Уговаривают капитана, посылая самого болтливого, – с несказанным сожалением буркнул охранник. – Стервецы на удивление хорошо знают порядки, а там написано, кому можно проходить в город беспрепятственно… Вот и хитрят: одним срочно нужно обвенчаться именно у нас, у других – желание поучаствовать в конкурсе для поступления на службу, третьи, видите ли, заболели настолько, что деревенский коновал не может поставить их на ноги веником из колючек! Даже если такого пропустят, то попасть он сможет только к Шире Живорезу, который торгует самыми дешёвыми пилюлями, целебными мазями из свиного дерьма и средствами от насморка из крапивы. Этот шарлатан даже целебные травы собирает под городской стеной, ленясь отойти в лес. Пусть все святые подольше уберегут меня и мою семью от необходимости обращаться к нему за помощью… На большее у них всё равно нет денег. Хвала Пречистому Ванку, что у меня завелись монеты!

…Весёлые тут земли…

А с виду ничего, может, немного мрачноватые.

После Бикады леса стали густыми – настоящие дебри, глухомань. Но хорошо! Даже здесь, на равнине, в краю болот, где вдали за городом открываются обширные торфяные пустоши коричневого цвета, тёмно-зелёными пятнами выделяются осколки матёрого леса, хвойные рощи, спасительные островки, ведь, как всем известно, деревья на болоте не растут. Там, в романтических цветах осени, вытанцовывают последние вальсы тучи насекомых, воздух наполнен птичьим писком и пением. Очень много вкусной водоплавающей птицы. Торфяники волнами следуют один за другим, повторяя профиль пологих холмов. Кое-где они идут ступенями и тянутся до темной линии ещё более дальних лесов.

Где-то в той стороне есть большая река, эскизно показанная на моей карте.

Дело шло к закату. Крупные, с женскую ладонь, стрекозы проносились над землёй или зависали, трепеща синеватыми крыльями. В небе, клекоча, ещё бродил одинокий орел с белой шеей, у дороги, рядом с перекрёстком, стайка дроф вспархивала над кустами. Похоже, беженцы не голодают, никто не охотится на этих птиц, добыть которых несложно.

Ещё полчаса, и всё живое начнёт прятаться.

А люди?

– Но ведь опасно проводить ночь без защиты стен!

– Справятся… В стане полно доброго оружия, а сельские жители отлично умеют им пользоваться, не дети, – невольно проговорился собеседник. – И даже дети не промах! В удалённых деревнях надеяться не на кого…

Тут он тихо вздохнул, и я понял, что не всё ещё выветрилось из одурманенной городскими прелестями головы. Он ещё раз вздохнул и закончил мысль:

– В случае чего стража непременно придёт на помощь, таков порядок.

– А если нападёт нечисть?

– Уважаемый, извините благодушно, но сразу понятно, что вы ничего не знаете о нашей сельской жизни! Земли здесь богатые дичью, рыбой и собирательством, люди живут неплохо, и потому серебро имеется у всех. Не буду удивлён, если у кого-то из старших окажется и золотишко, они постоянно пробуют мыть его в горных реках, там, где нет варваров. Знающие люди говорят, что оно тут водится.

– Кто-то уже находил? – быстро спросил я.

Между прочим, сидящий в дилижансе Гика давно развернул правое ухо в нашу сторону. Философский человек, молчит и слушает…

Халан неуверенно повёл головой из стороны в сторону:

– Не знаю, честно говоря. Да и не признаются.

Что же, настало время ещё кое-что прояснить.

– Когда мы ехали сюда, то увидели страшное пожарище. Может ли это быть делом рук тех самых варваров?

– Что? – на его лице отразилось глубокое недоумение, распалившийся в праведном гневе охранник не смог сразу переключиться с ворчания-соло на беседу. – А! Это вы проезжали мимо Южного Лигано! Нет, варваров и там не было. Где-то с полгода назад жители поселения решили объявить себя вольным городом, можете представить себе такую наглость? Разве это село достойно назваться городом?

– Ни в коем случае, – согласился я. – Одни руины.

– Укрощали не с песнями, – теперь и он согласно кивнул. – Хоть в этом деле старик наконец-то проявил должную твёрдость! Они уже выбирали Совет старейшин, вооружили отряд самообороны, долго ругались с тамошней знаменитостью, человеком по имени Комил.

Услышав знакомое имя, я спросил:

– Кто он такой?

– Смутьян, плохой человек. Проиграв Совету старейшин, он собрал своих дружков и отправился на юг, наверное, начал разбойничать на большой дороге… Какое-то время лорд терпел, хотя уважаемые из Ратуши негодовали, напирали, призывая лорда принять срочные меры… Уверовав, что кары не последует, Совет старейшин Южного Лигано решил перекрыть тракт и начал в свою пользу собирать плату за проезд! Неслыханное дело, на Ванкоре дороги не перекрывают! Гвардейцы справились быстро, жителей расселили по деревням. Ну, конечно, пришлось отрубить головы дюжине особо буйных, что сразу заставило поумерить пыл сочувствующих. Пусть служат верой и правдой.

Выходит, это старый лорд угробил собственное же поселение, превратив его в пепелище, Скоро пахотные земли порастут бурьяном, остатки садов высохнут, и только стаи одичавших собак будут с неосознанной ностальгией бродить там, где раньше их изгнанные хозяева имели кров, работу и плату.