Идущие

Он сказал себе: повредил при падении барабанные перепонки, и зажал уши ободранными руками, но глаза не зажмурил, чуть-чуть опоздал — и перед ним, в белёсой мгле, скользнули в быстром беге тёмные фигуры. Прямоходящие, людские. Наверное… Настолько же обрадованный, насколько дрожащий от страха, человек отнял руки и робко протянул их вперед. Он снова позвал, шёпотом. В тумане вспыхнули искры.

Скосившийся набок, грязный, с грубо приклёпанными к корпусу рыжими от ржавчины листами стали, размалёванный пятнами чёрно-зелёной краски, неумело имитирующими камуфляж, с застрявшими между дырявым полотном гусениц ветками, смердящий густым выхлопом танк надвигался прямо на него. Он был приземист и как-то неуклюж, даже смешон при рассмотрении, — развалина — но человек заорал, забыв об осипшем горле, и тщетно принялся разгребать жухлые листья, пытаясь отползти. Тело вело себя, как полупарализованное. Прорвав завесу испарений, слева и справа вдруг выросли стены — не привычные, каменные, а сложенные из необтёсанных брёвен. Позади раздался громкий глухой рык. Человек обернулся — окованная выгнутой бронёй радиаторная решётка грузовика с колёсами карьерного самосвала нависла над ним, как козырёк. Когда дёрнул головой обратно, бревенчатые стены пылали. Жар опалил ему лицо. Прятаться было негде. Поэтому человек просто сжался в жалкий комок, ожидая, что его вот-вот раздавит, и («Сидел бы дома, зачем пошёл за ней, придурок!») впервые с того момента, как вдохнул запах болот, сам вынес определение своему ничем больше не оправдываемому глупому поступку.

И танк, и грузовик, и огонь сомкнулись над его головой и исчезли.

Девочка-подросток с жёлтыми волосами, заплетёнными в длинную косу, посмотрела на человека сверху вниз. Он не понял, когда она подошла и откуда взялась. Он уже вообще ничего не понимал.

— В следующий раз, — сказала она ему.

Голос был мелодичен и полон печали. Из уголков лазуритовых глаз сочились бесцветные ручейки слёз. За спиной девочки, в отдалении, словно поднялась из какой-то канавы рыжая маркиза Дрю. Что-то крикнула — но слова зажевал вновь возвращающийся туман. Одетая вовсе не в бежевое, а в чёрную с фиолетовым, почти военного покроя форму, маркиза подняла массивного вида оружие с длинным стволом и прицелилась человеку аккурат между глаз.

Он забылся. Ему казалось, что он в ночном кошмаре.

I

К. — Центру:

День двадцать третий. Утро.

Пасмурно, без осадков. Температура 19^о С. Давление 754 мм/рт. ст. Ветер юго-западный, 1 м/с. Влажность 64 процента. Фон в норме. Самочувствие в норме.

Данных о «Светоче» нет

Активность стандартная.

Нет, ну не знаю, что тут докладывать. Проснулись, погудели, пожрали, рассредоточились, один выполз на охоту, снова младший — дедовщина в действии. То же, что вчера, то же, что на прошлой неделе, разве что нынче вожак ещё не таскал свою самку за хвост. Характеризую задание как «скука смертная». Комары — звери, дикари — дебилы. Прошу выслать ещё репелленты, зелёнку, лапшу, цветные маркеры, ветчину и газировку, лучше всего апельсиновую.

Центр — К.: Доброго времени суток!

Сведения приняты к обработке. Напоминаем, что до окончания дежурства остаётся восемь календарных дней, после чего вас сменит следующий смотрящий. Заказ зафиксирован и прибудет к пяти — барахлит протока. Просим прощения за задержку.

К. — Центру

Барахлит протока? Я домой вообще попаду?!

Центр — К.:

Нет. Это месть за чьи-то кривые руки.

К. — Центру

Патлатый. Прости. Я куплю тебе новый геймпад. Только отдай пульт обратно координаторам.

Центр — К.:

Мы подумали и решили, что от молока будет больше пользы. Погрузили тебе шесть литров. Пей на здоровье.

К. — Центру

Обидчивый, как девчонка.