Читаем Идущие в ночь полностью

Четтан равнодушно смотрел на меня из небесной выси. Светилу было безразлично, что старый пьяница Мышатник больше не увидит его…

И ведь я даже не поняла последних слов Унди. Я не знаю, что они значат. «Иль» и «гор»… Или это было одно слово? «Ильгор»? Что хотел сказать мне Унди, умирая? Что?

Его хоронили на следующий день. И Беш, и могильщики, и отпевавшие покойника Чистые братья – все торопились покончить с неприятным делом до праздника урожая. А я была рада, что похороны моего учителя пришлись на синий, меарский день, и мне не надо быть вместе со всеми на кладбище. Ну, а Карсу туда, понятное дело, брать не стали.

Быть может, мне хотелось оставить себе лазейку – возможность думать об Унди так, словно он когда-нибудь вернется? Глупо, конечно. Но… ведь я не видела своими глазами, как засыпают землей его тело.

Не видела.

Кто-то дернул меня за рукав. Негромко заворчал вулх. Прежде, чем я успела обернуться, откуда-то у меня из-под коленки прозвучал скрипучий голосок:

– Зачем тебе гусь, раз ты его не ешь? Отдай мне!

Я тихо ахнула.

Раскорячившись на деревянном полу, ко мне тянул кривые ветки сучковатый пенек. Маленькие черные глазки-ягодки воровато поблескивали в трещинах коры.

– Смутные дни! – восторженно сказала я. – Корняга?! Не может быть! Ты откуда?

– Из леса, – проворчал корневик. – Жрать дашь?

Я не глядя отрезала гусю ногу и протянула Корняге. Мне, конечно, было интересно взглянуть, как лесной пенек будет расправляться с гусем. Но еще интереснее мне было узнать, как он оказался в Сунарре.

– Жри, только отвечай как следует, – сурово сказала я. – Неужели ты за нами увязался?

Корневик разинул пошире дупло, которое заменяло ему рот, сунул туда гусиную ногу, захлопнул дупло и несколько мгновений напряженно таращился прямо перед собой. Потом встряхнулся – только сучья затрещали! – и снова открыл дупло со словами:

– Еще жрать дашь?

– Тьма тебе за шиворот! – уважительно отозвалась я и потянулась за второй гусиной ногой. Однако в последний момент спохватилась и предложила мясо вулху. Вулх мгновенно захрустел косточками, а Корняга скрипуче вздохнул.

– Сначала расскажи, – ехидно напомнила я. – А то знаю я твою привычку исчезать на полуслове. Так как ты здесь оказался?

– Люди привезли, – ответил корневик, скосив блестящие глазки на гуся.

– А сами они где? – спросила я.

– Во-он, пиво собрались пить, – махнул корявой веткой пенек.

Я посмотрела туда, где за дубовым столом рассаживались четверо здоровенных лбов. Больше всего они мне напомнили разбойников, с которыми по милости Корняги нам пришлось свести знакомство в первый же день скитаний по Диким землям. То ли из соседней шайки лесные братцы, то ли остатки той самой, с которой мы разобрались у озера.

– Так это они тебя пиво пить научили? – догадалась я.

Корняга кивнул. Я с сожалением посмотрела на свою почти полную кружку и молча протянула ему. Корняга так же молча принял кружку и вылил ее содержимое темной струйкой себе в дупло.

– Хорошее пиво, – проскрипел он с видом знатока.

Я вдруг рассердилась. И чего это я погань лесную в друзья записала? Пивом пою, мясом угощаю… А он мне, между прочим, врал без зазрения совести неоднократно.

– Значит, когда я тебя в лесу про Каменный лес спрашивала, ты сказал, что ничего не знаешь, – зловещим тоном произнесла я. – А какого джерха вы с дружками здесь делаете? Куда это вы шли, что в Сунарру попали?

– За тобой, госпожа, – охотно ответил пенек и протянул ко мне кривую ветку. – То есть за вами.

Мда-а… Хороша история. Я задумчиво отхватила кинжалом кусок мяса от остывшей тушки гуся и отдала корневику. Шли, значит, по нашим следам четыре дуболома и пень корявый. Да так умело шли, что мы-люди их не заметили, а мы-звери не учуяли. И красным днем шли, и синим – не зная ни сна, ни отдыха. И след наш запутанный за семь – то есть за семь и семь, всего четырнадцать – дней не потеряли. Ушлые ребятки. Непростые. Что за люди эти четверо? И люди ли они вообще? И зачем они, интересно, нас выслеживали?

– А зачем это вы нас выслеживали? – мрачно спросила я.

– Меч твой нашему колдуну сильно понравился, – проскрипел Корняга.

– То есть ножны.

Ух, Тьма! Еще и колдун… Не он ли на нас живое облако вчера натравил? Магические ножны я никому не отдам! Мне вдруг расхотелось задавать Корняге дальнейшие вопросы. До Сунарры лесная компания вслед за нами дошла – ну и демон с ними, все равно их теперь можно в расчет не брать. Отсюда им уже не вырваться. Только я им это сообщать не стану. Я с ними вообще разговаривать не желаю. А желаю я, кажется, поскорее убраться из таверны.

И Кхисс что-то задерживается… Да уж, лучше я его снаружи подожду.

Я смахнула остатки гуся в кожаный мешок, а мешок сунула в походный двумех, который держала под столом.

Корняга жалобно скрипнул, но смолчал.

– Бывай, Корняга, – сказала я, поднимаясь с места. – Нам пора. Одинец?

Вулх оскалил зубы и глухо заворчал, глядя мне за спину.

Я обернулась.

Здоровенный мужик с неприятной рожей, одетый почему-то в теплую меховую куртку, какие носят только на севере, тянул ко мне мосластые руки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Возвышение Меркурия. Книга 4
Возвышение Меркурия. Книга 4

Я был римским божеством и правил миром. А потом нам ударили в спину те, кому мы великодушно сохранили жизнь. Теперь я здесь - в новом варварском мире, где все носят штаны вместо тоги, а люди ездят в стальных коробках.Слабая смертная плоть позволила сохранить лишь часть моей силы. Но я Меркурий - покровитель торговцев, воров и путников. Значит, обязательно разберусь, куда исчезли все боги этого мира и почему люди присвоили себе нашу силу.Что? Кто это сказал? Ограничить себя во всём и прорубаться к цели? Не совсем мой стиль, господа. Как говорил мой брат Марс - даже на поле самой жестокой битвы найдётся время для отдыха. К тому же, вы посмотрите - вокруг столько прекрасных женщин, которым никто не уделяет внимания.

Александр Кронос

Фантастика / Боевая фантастика / Героическая фантастика / Попаданцы