Идущие в ночь

Крылатая тень скользнула к самой земле, подобрала из травы что-то продолговатое, и косо скользнула прочь, медленно-медленно набирая против ветра высоту. Будто детский воздушный змей.

Вот джерховы создания! Никак не угомонятся! Нет, нужно убираться из-под дерева подобру-поздорову, и остальные обходить подальше. Ну их, этих кровососов. Навалятся кучей, и одолеют, пожалуй. Сколько их там, в ветвях? Сотня? Не знаю и знать не хочу.

Я споро собрал в двумех все, что недавно вытряхнул, посадил ошалевшего и черного от сажи Корнягу в седло, перевалил связанного по-новому пленника, прихватив его ремешками, и хлопнул Ветра по лоснящемуся крупу.

И только потом сообразил, что не вижу более валяющихся в траве ножен.

Я медленно выпрямился и поглядел вослед летящему вампиру. Даже на таком расстоянии я разглядел то продолговатое, которое вор прижимал к груди.

Вот так. Как же теперь без Опережающего-то?

Я растерянно поглядел на карсу. Она – на меня. И в тот же миг я понял, что на меня смотрит не карса, а Тури. Не зверь, но человек в теле зверя.

«Что делать?»

«Догонять!»

«Как?»

«Быстро!»

Карса возмущенно фыркнула, словно удивлялась – как я не понимаю таких простых вещей. А потом развернулась и мягкими стелющимися прыжками помчалась вослед вампиру.

«Клянусь чем угодно – летают эти твари тоже благодаря магии. Я еще могу понять, что прыгнув с немыслимой высоты, они в состоянии приземлиться целыми и невредимыми, но как им удается взлететь на такую же высоту – не понимаю. Невозможно это. Белки-летяги, во всяком случае, этого не умеют.»

Я догнал Ветра, отбежавшего совсем недалеко, с ходу вскочил в седло и пустил коня отчаянным галопом. Вампир успел превратиться в маленький темный крестик на фоне светлого меарского неба. Тянул он к соседнему дереву, такому же чудовищному зонтику посреди бескрайней степи.

Я видел: летун приблизился к плоской кроне и сразу затерялся среди ветвей. Сумеем ли мы его там настичь? Наверху, в его родной стихии? Если да – то как именно. И еще задумался – так ли уж необходим нам с Тури этот меч?

Ответ пришел тут же, подобно падающей из тяжелых дождевых туч первой капле, предвестнице неистового ливня. Он был прост, как устройство арбалета, и столь же недвусмысленен.

В У-Наринне нам нечего делать без Опережающего. Там необычайно важна будет сильная магия, а наш необычный меч – такая сила, что и представить не получается. И это при том, что я последние дни стал чувствовать магию куда отчетливее, чем раньше.

Я даже ощутил смутный гнев Лю, посылаемый мне откуда-то издалека. Да как я вообще посмел подумать, что меч нам не нужен?

Смутившись, я хлестнул Ветра между ушей, и он рванулся вперед еще быстрее. Как-как… Подумал, вот. Посмел. А ты, чародей, обещал появиться, помнится… и где ты? А?

Впрочем, гнев Лю я мог просто придумать. Где это видано, чтоб посылать чувства, словно наговор, за ветром?

Я увидел, как карса с разбегу прыгнула на шершавый ствол дерева-гиганта, вцепилась когтями в морщинистую кору и стала стремительно карабкаться вверх.

Я так определенно не умел. Вот, Тьма, что делать-то? Как помочь отважной спутнице? Сожрут ведь ее эти упыри на верхотуре. Или вниз сбросят – тоже смерть верная. Невезение просто!

Я отогнал Ветра подальше, а сам бестолково топтался у подножия дерева. Карса уже достигла первых ветвей и скрылась из виду.

Вскоре вверху раздался далекий шум, и я углядел облачко сухих листьев, осыпавшееся с нижних ветвей. Потом раздался знакомый неистовый мяв. Карса явно ввязалась в драку. Ну, киса, ну, давай! Все, что я могу сделать, это пожелать тебе удачи!

В тот же миг я увидел, как с дерева что-то упало. Может быть, сук, а, может быть…

Задрав голову, я всматривался до рези в глазах. Скорее туда, куда упадет эта штуковина!

Следом за ней пикировали, как коршуны на добычу, с десяток вампиров. Рука привычно нашарила хадасский кинжал, а сам я снова забыл о боли в обожженной кисти.

Конечно, это оказались ножны. Целые и невредимые. Они упали в траву с глухим стуком, глубоко впечатавшись в рыхлую землю. Лишь подбежав поближе, я понял, что немножечко ошибся. Не ножны. Точнее, не только ножны. Потому что раньше всего я заметил ребристую рукоять клинка с затейливо изогнутой гардой. Кинжал я поспешно сунул за пояс, левой рукой подхватил ножны, а правой рванул меч на свободу. Узкий, тускло мерцающий металл радостно отразил свет Меара. Я взглянул вверх и засмеялся. Эй, нечисть! Давайте сюда! Навстречу гибели. Потому что Опережающий уже завел Песнь Смерти – я слышу ее, хотя не понимаю слов. Наверное, их поняли бы хоринги или Унди Мышатник. Я же их только слышу, потому что не знаю так много, как Старшие или как мой учитель. Всего лишь слышу. И чувствую каждой частичкой своей нечеловеческой души.

Вампиры один за другим стали раскрывать крылья-перепонки, замедляя падение. Клинок в моих руках продолжал петь.

Я стал быстрым, как в тот давний день, когда доказывал, что достоин быть принятым в цех телохранителей Торнсхольма. Клинок точно так же превратился в продолжение моей руки – в разящий коготь, подвластный моему разуму и моим желаниям.