Идущие

– Тогда нас осталось бы девяносто девять.

– Будь ты проклята! – Кейт попыталась снова броситься в бой, но муж удержал ее. И он, и все окружающие выглядели сильно испуганными.

– Тесс, – жестко произнес Уильям.

– Сто – это наше число, – повторила Изабелла, бросив в его сторону взгляд, не допускающий споров. Мертвого младенца она прижала к груди. Белая ткань платья быстро пропитывалась кровью.

* * *

Они исчезли ближайшей ночью, Кейт и ее муж. Изабелла хотела броситься за ними в погоню, преследовать, как диких зверей, но на сей раз Уильям настоял на своем. Не будет никаких преследований, никакого возмездия.

Он сделал так, что все жители города поняли, что они с Изабеллой не заодно, что способен поступить по-своему, что по-прежнему является главным.

Однако уже было поздно. Он растерял всю репутацию, которой пользовался когда-то среди обитателей Волчьего Каньона, а если все еще оставался их лидером, то лишь потому, что сам назначил себя на этот пост, а не потому, что они хотели его таким видеть.

Он стал тираном.

Он с Изабеллой.

Это было не то, к чему он стремился, и если бы мог знать заранее, во что это выльется, он бы даже близко не подошел к правительству со своей просьбой. Его мечтой было создать дом для себе подобных, а не основать собственное феодальное владение. Он хотел освободить свой народ, а не поработить их.

Но вернуть все назад было уже слишком поздно. Нравилось ему это или нет, но колеса завертелись и обратного хода не было.

Он опять пожалел, что нет рядом Джеба. С Джебом можно было все это обсудить. Джеб всегда был идеальным резонатором в вопросах управления... и в вопросах сердечных.

А сейчас Уильям нуждался в совете и с той и с другой стороны.

Ибо он больше не хотел возглавлять народ Волчьего Каньона – но ему приходилось это делать. И он больше не хотел любить Изабеллу – но любил.

Он даже не знал, что сделала Изабелла с новорожденным младенцем. И не был уверен, что хочет это знать.

А что, если, подумал он, благодаря какому-нибудь чуду, она обнаружит, что сама ждет ребенка? Сможет ли она его тоже убить?

Это был очень неприятный вопрос, из тех, на которые – как и на многие другие в последние дни – он не мог найти ответа.

2

Мэри исчезла среди ночи. Джозеф – двумя неделями позже, среди бела дня, когда все занимались делами. Оливия умерла от загадочного заболевания крови, перед которым даже магия оказалась бессильна. Мартин упал в колодец.

Прошло немало времени, прежде чем Уильям осознал, что не стало всей первой волны поселенцев. Теперь в Волчьем Каньоне жили мужчины и женщины, которые прибыли сюда позже.

Он понял, почему Мэри и все остальные ушли. Они ему об этом не говорили, но в этом и не было необходимости.

Изабелла.

Им не понравилось, во что стал превращаться Волчий Каньон. Он был полностью с ними солидарен. У него самого возникали тяжелые предчувствия по поводу всего происходящего. Он представлял себе все это совершенно иначе, и никакого чувства обиды по отношению к сбежавшим у него не было.

А другие, погибшие?

Несчастные случаи, говорил он себе и заставлял себя в это верить.

Уильям сидел на лошади и обозревал Волчий Каньон с верхней тропы. Отсюда все казалось совершенно не изменившимся, но на самом деле вся жизнь города стала иной. Изабелла была не одинокой в своей ненависти и гневе по отношению ко всем, кто не был колдуном. Многие горожане, особенно из недавно прибывших, испытывали такие же чувства и не стеснялись высказывать свое мнение на публике. Он понял, что уже происходили некоего рода собрания в здании школы, где вырабатывалась стратегия отношения к «нормальным», как принято было говорить здесь, обнаружившим существование Волчьего Каньона. Его не приглашали на эти собрания, но Изабелла, как он предполагал, была там.

Он не спрашивал ее об этом. Он не хотел знать.

Если бы у них была демократия, а Изабелла – мужчиной и имела право занять руководящий пост, Уильям сильно сомневался, что смог бы одолеть ее на честных выборах.

Он послал лошадь вперед, к городу, надеясь, что Изабелла дома, на кухне, готовит обед.

Но чувствовал, что это не так.

* * *

Первого фермера они убили в канун Дня Всех Святых.

Тот человек не сделал ничего плохого. Он даже не подозревал, что они – колдуны. Но Клит, возвращаясь домой после временного пребывания на Востоке, заметил убогую лачугу поселенца и загон для скота, и быстро информировал об этом Изабеллу.

Не его.

Изабеллу.

Налетчики отправились в путь ближайшей ночью. Все вырядились в черные одежды. Единственным их вооружением была магия. Изабелла ничего ему не сказала, ее просто не было дома, когда он вернулся после долгого дня, осуществляя контроль за прокладкой нового туннеля в шахте, но Уильям узнал, куда она отправилась, узнал, что она делает, и переполнился такой неописуемой яростью, что тряслись руки. Он ехал по темному городу; гнев его все нарастал при виде безлюдных улиц и опустевшего бара. Многие горожане составили ей компанию. Он решил, что по возвращении пора употребить власть. Это его город, черт побери, и жена или не жена, она должна считаться с его волей, как все прочие. Все считались.