Идти до конца

– Отведи-ка его в приготовленную для него комнату, пусть сходит в туалет, переоденется в тренировочный. Дай ему крепкого чая с лимоном. Коньяк не давать! Пусть немного придёт в себя, а то ещё чего доброго «свихнётся». Эти жулики все на расправу жидковаты. Как поймут, что в капкан угодили, так и «опускаются». Не он первый, не он последний. Это ранее бывший зек, отпущенный на волю добреньким ко всем проходимцам «тетеревом», считающим всякое наказание за экономические преступления злом, войдя в силу на наворованные деньги, начал считать себя властителем народа. А после того, как его направят туда, где ему самое место, то всё – готов! Такие чаще всего вместо того, чтобы повеситься, с ума сходят. Проверено. В общем, пусть поразмышляет, поприкидывает, понастроит планов освободиться. В общем, пусть не «сходит с катушек», ведь он, тварь, – миллиардер! Как определишь его на новое место, обратно ко мне. Надо срочно решать вопрос с уже полученными счетами. Полагаю, тебе с Каримом уже с утречка придётся «помотаться» по названным странам. Начнёшь с Европы, со Швейцарии. Спать тебе не придётся, ничего в самолётах выспишься. Знаешь что, буди-ка Карима и Гасана. Пусть Карим начнёт готовиться, а Гасан займётся этим толстосумом. Теперь он на его плечи ляжет.

Через минут пятнадцать мрачный от недосыпа Гасан, получив приказ, увёл банкира, а Карим с Егором стали выслушивать указания Деда. Он снабдил их приличной суммой, в основном в платёжных картах, но и на руки выдал не мало «зелени». А ещё через час он сам за рулём отвёз их в аэропорт Шереметьево, где вместе с ними после приобретения билетов в Швейцарию, просидел в кафе, используя это время для ненавязчивого, но полезного для их задания инструктажа. Он же и проводил их до регистрационной стойки и ещё более часа стоял и ждал, пока толпа хмурых, почти не спавших пассажиров не направится в свой лайнер, согласно объявлению о посадке на этот рейс.

Вернувшись на базу после завтрака с бойцами, принял таблетку, позвал их к себе. Коротко рассказал о том, что произошло ночью. Сказал о своём решении направить их для отслеживания развития ситуации в Домодедово и резиденции. Николая инструктировал недолго, тот и без него знал, что и как ему поступать в этом городе, а вот Гасана подзадержал. Сразу же, после их подготовки под тщательным контролем его самого, они разъехались с напутствием:

– Ни в коем случае не рисковать!

Проводив их, сходил к пленнику, посмотрел в глазок. Тот чувствовал себя, хоть и изрядно угнетённым, но не в пример лучше ночного. Похоже, он всё-таки продолжал надеяться на свою службу, которая, как ему объяснили, состоит из профессионалов высочайшего уровня. В тайне поразмышляв, он решил, что этот господин, который ему достаточно доходчиво объяснил ситуацию, в коей он теперь находится, не очень-то представлял себе всю силу и мощь его личных профессионалов. Да и откуда тому знать? Вряд ли этот господин дослужился до высоких чинов, так отставник, зашоренный на всяких дурацких идеях о справедливости, отечестве, народе и прочей лабуде, которую в настоящее время ни один уважающий себя человек не принимает всерьёз. Скорее всего, этот борец за справедливость оценивал службу по действиям «костоломов и держиморд», нёсших охрану усадьбы. Скоро, очень скоро его служба обнаружит пропажу своего шефа и предпримет все мыслимые и немыслимые меры для установления местонахождения патрона. Для них самих его отсутствие означает многое, очень многое: хорошие заработки, приличный уровень жизни, твёрдое положение – ведь с ними приходится считаться многим, возможность, используя его авторитет завязывания важных связей; информация о всех новинках и их использования в их специфической деятельности – он же денег на это не жалел, да и многое ещё чего. Поэтому поразмышляв, решил как можно дольше потянуть время, те офшорные счёта, хотя их было страшно тяжело терять, носили скорее всего оперативный характер. Капиталы в них долго не задерживались, они там только аккумулировались, а далее либо переводились на более надёжные счета, либо пускались в оборот, либо на отмывку. Но вот сдача трёх счетов в Берне, Кёльне и Брюсселе для него были сродни потери сына и дочки. Это уже серьёзно! Он тогда туго соображал, был переполнен ужасом от предстоящей встречи с «корешами» Макса и Лаврика. А он хорошо, ещё по «зоне», знал, как такие умеют расправляться с теми, кого они заподозрят. Вот и выдал, дабы заполучить время для такого вот обдумывания. Что же, эти счета, конечно, потеря, но и они не самые основные, без них он быстро восстановится, главное сейчас выбраться на волю! Конечно, придётся откупаться, тянуть время, сдавая по одному то один капитал, то другой. Тут для него важен порядок, который в первую очередь, а который – подзадержать.