Идти до конца

В качестве своего главного направления им было выбрано воистину национальное достояние – земля-матушка! Пока другие дрались, грызлись, уничтожали друг друга, вели тяжёлые экономические войны за нефть, газ и другие природные ископаемые, он, отлично зная и понимая натуру той «чиновничьей братии», что пришла к управлению, принялся приобретать земельные участки. «Чернильное семя», как называл великий реформатор Пётр I всех, кто стоял у государевой кормушки, враз обретшее с подачи новоявленного «отца благодетеля» право превратить свои посты в товар, в доходное место, причём без всякого контроля, принялись реализовывать эту возможность. Где за подачку, где вообще за бесценок, так сказать за взаимные услуги, Лаврентий Маркович принялся приобретать земельные участки вокруг городов, «лакомых» и заповедных мест. Он очень спешил, так как отлично знал, чем кончат эти временщики, по опыту зная, что значит «вздыбить» целый народ, да ещё такой – как русский! Вскоре новоявленный земельный барон к своему удивлению обнаружил – новая власть, которой на народ, на экономику было вообще наплевать, посчитала ненужными ни совхозы, ни колхозы. При этом судьба производителей сельхозпродуктов её нисколько не интересовала, более того, похоже, ей было даже лучше, если они побыстрее разбегутся или вымрут. Поняв это, тут же, как умел, принялся помогать этому режиму в его «людоедском» намерении. С его помощью процесс разорения сельского хозяйства России в ряде областей и районов пошёл семимильными шагами. Но в отличие от режима, который просто разорял и бросал, он ничего не бросал, а всё аккуратно переписывал на себя. Сравнительно скоро Лаврентий Маркович стал видным, как говорили марксисты, латифундистом. А там уж и сам новоявленный государь велел ему стать его придворным специалистом аграрником. С его мнением стали считаться, к нему стали прислушиваться. Да и не мудрено! Глава Агробанка, даритель в собственность страждущим построить на награбленное свои поместья лакомые, престижные куски земли. Став своим человеком в семейке, да ещё в такое время, когда под вой, жалобные стенания перед Западом бездарного, не имеющими никакого опыта, да ещё и явно неспособного управлять правительством во главе с таким же главным управленцем, разрушившего своими действиями вдребезги сельское хозяйство страны, международные банки под очень неплохие проценты давали кредиты. Да и как не дать? Ведь они это отлично понимали, иначе этот режим рухнул бы в одночасье от напора доведённого до нищеты и голода населения. А вот этого они и не могли допустить, ведь сие просто означало – конец их грабежу России. Пользуясь своим положением, близостью к «телу», авторитетом видного банкира-агрария Лаврентий Маркович быстро занял положение одного из распорядителей этих кредитов. И тут, как говорится, – «пусти козла в огород, он всю капусту съест». Но новоявленный банкир-аграрник в отличие от такого козла прекрасно понимал: всю «капусту» ему не дадут съесть! Часть позволительно, потому что есть и ещё козлы постарше, посолиднее! Не те, что в огороде, то бишь в банковской проводке, а те, кто пасут, направляют и дозволяют, являясь, по сути дела, его поводырём. Ему оставалось в этом дележе только сторговаться, выторговать свою долю, что он быстро и успешно сделал с представителем «семейки». А после этого негласного договора принялся исправно «отстёгивать» от уведённой части кредита соответствующую долю. Но шила в мешке не утаишь, конкуренты, не пущенные к такому дележу, люто его возненавидели и в тоже время стали сильно опасаться. А как же? В доле! Попробуй тронь! В общем, его влияние и на другие дела стало быстро расти, а ещё быстрее – капиталы, недвижимость, собственность. Теперь у него появилось ещё одно хобби, скорее всего, наследственное от отца, бывшего, скромного, как многие считали, бухгалтера, сумевшего перед постановкой к стенке сообщить сыну, куда он запрятал своё нетленное богатство в виде десятков сберкнижек на предъявителя, десятка трёх литровых банок с золотыми червонцами, двух довольно вместительных чемоданчиков, один из которых был заполнен ювелирными изделиями, а другой – валютой. Он увлёкся банковскими афёрами. Не было ни одного финансового преступления в те времена, которых бы он и его команда не совершила, используя «свои банки». Даже в те, поистине флибустьерские времена его многократно могли бы привлечь к ответственности. Но спасли от расплаты опять же подношения в виде земельных участков, оказание им нужных услуг нужным людишкам. Не очень афишируемая им конечно, но довольно известная среди тех, кто мог разруливать подобные дела, близость к телу, да регулярно «отмусоливаемая» доля от отрубленных его умелыми руками от международных кредитов, за кои придётся расплачиваться будущим накоплениям страны, очень помогли ему округлить свои капиталы. Эта была действительно одна из самых сволочных, хищных и подлейших крыс. Её ненавидели, боялись и страшно завидовали даже в самой стае. Он не раз, пользуясь своим положением и вытекающими отсюда возможностями, основательно трепал многих из неё, добивал, догрызал ослабленных по каким-либо причинам. Вот на него и нацелил командир бойцов, направив их на достижении главного результата: