Идол

Почему с ними нет Киллиана? Я скучаю по нему так сильно, что больно дышать, а их присутствие делает всё еще хуже.

Выражение лица Скотти начинает искажаться, словно мужчина подавился чем-то гадким. По крайней мере, он не может винить мой чай. Бренна, с другой стороны, начинает ржать. Сильно.

Скотти бросает на нее уродливый взгляд и наклоняется вперед.

- У Киллиана есть для тебя послание.

- Послание? - мое сердце достигает предельной скорости, а разум резко тормозит до полной остановки. - Что это, на фиг, означает? Мы в пятом классе? Почему он просто не позвонил мне?

Уголок глаза Скотти дергается, а Бренна громко откашливается в руку. Слезы формируются под ее очками в стиле кошки.

- Да, - выдавливает сквозь зубы Скотти. - Это было бы логично, - его глаз еще сильнее дергается. - Однако мы здесь, чтобы доставить это...

- Это телеграмма в виде песни? Потому что в данном случае это того бы стоило.

Бренна проигрывает борьбу со смехом и взрывается хохотом, отчего ее грудь раздувается.

- Пойди поищи печеньки, - рычит на нее Скотти, хотя, на самом деле, он не утратил ни грамма самоконтроля. Он сдержан, как никогда. Ну, за исключением дергающегося глаза.

По-прежнему хихикая, Бренна покачивается, а Скотти возвращает ко мне свое внимание.

- Правда, бывают дни, когда я ненавижу свою работу, - он вытягивает сложенный лист бумаги из внутреннего нагрудного кармана и передает его мне. - Не спрашивай. Просто прочти кровавую записку.

Ну, ладно.

Ненавижу то, как дрожат мои пальцы, пока беру у него бумагу и открываю гладкий лист сливочного цвета. Почерк Киллиана наклонен и запутан. И мое сердце мгновенно сжимается. Черт, я скучаю по нему.

Либс,

Ты устроила Скотти вынос мозга по этому поводу, верно?

Я останавливаюсь, и часть меня хочет проверить, не прячется ли Киллиан где-то в комнате. Это глупо, но, боже, иногда этот мужчина меня пугает. Я отбрасываю эти мысли и возвращаюсь к чтению.

Ты не представляешь, как сильно я бы хотел увидеть давящегося презрением Скотти.

Я борюсь с улыбкой. Ему бы понравилась идея с телеграммой в виде песни.

Ты не представляешь, как сильно я бы хотел увидеть тебя, Либерти Белл.

На этом записка заканчивается, и я фыркаю, потому что это совсем не смешно.

- Если он хочет меня увидеть, - не могу не пожаловаться Скотти. - Тогда какого черта он не здесь? И какого хрена эта маленькая...

Многострадально вздыхая, он достает еще одну записку. Я вырываю ее у него из руки.

Не могу там находиться. Я должен быть на репетициях. Если попытаюсь улизнуть, мне грозит физическая расправа. Погрусти немного и почитай чертовы записки, ладно?

Кривя губы, я поднимаю взгляд на Скотти.

- Давай следующую.

Бормоча под нос, Скотти вынимает свернутый лист немного большего размера.

Я не могу быть там, Либби. Но ты можешь быть здесь. И ты знаешь это. Приезжай ко мне, Либби. Садись в самолет и будь со мной. Я так сильно по тебе скучаю, что даже не могу позвонить. Потому что, услышав твой голос, то, как ты ответишь "нет" тому, чтобы присоединиться ко мне, я почувствую, как сжимаются мои внутренности.

Так что, словно последний трус, я отправил к тебе Скотти и Бренну. (Плюс, карма - сука, а Скотти задолжал. Он умирает прямо сейчас? Давай, посмейся. Ему станет еще хуже).

Я смеюсь, потому что могу слышать уговаривающий и дразнящий голос Киллиана у себя в голове. Он хочет меня. Прерывистое дыхание покидает мои легкие, и я моргаю, чтобы прояснить зрение.

Эти песни, которые я написал вместе с тобой, они наши, не мои. Я написал их из-за тебя. И не собираюсь петь их с кем-то другим, лишь с тобой.

Поехали со мной в тур. Узнай зверя не понаслышке. Он замурлычет для тебя, Либс, обещаю.

Скажи "да", Либерти. Скажи. Давай, всего одно короткое слово. Открой эти прекрасные губы и произнеси его. Д-А.