Иди за мной (СИ)

Вспомнились обидные слова Ильвы. «Да благодарная я, благодарная! И мама тоже». Она часто повторяла, как признательна хозяйке за приют. «Подумать только, мамы уже шесть лет как нет».

У постоялого двора Ильвы мама с маленькой трехлетней дочкой на руках появилась шестнадцать лет назад. Она безуспешно искала заработок и ночлег уже долгое время, вот и согласилась на несправедливые условия Ильвы — работать без продыха, а взамен еда, жильё и несколько соларов. Как рассказывала мама, она совсем выбилась из сил, да и кому нужна работница с маленьким ребёнком. А тут хоть какой-никакой угол, и самое чудесное — Лес рядом.

Ильва не прогадала: за скудную плату получила прекрасную работницу. Даже двух — я подрастала и как могла старалась помогать. А ещё мама была замечательной травницей. Она прекрасно разбиралась в растениях, могла заглянуть в душу каждой травинке, умела готовить снадобья, казалось, на все случаи жизни. Это и неудивительно. Мама редко говорила о прошлом, и меня просила поменьше болтать о своём происхождении, но она происходила из старинного рода травников и знахарей, обитавших в Лесу.

Забавно, всех девочек в роду называли в честь цветов. Маму звали Кальмия Хирита Хелоне. А я Лиатрис Лантана Хелоне. И каждое из этих имён — название прекрасного цветка. Мама рассказывала, что с детства обожала цветки лиатриса за необыкновенно красивый цвет и смешные лохматые колоски. Поэтому, когда родилась я, даже не сомневалась, как назвать дочку.

Я не помнила ничего из нашего прошлого. Когда была маленькая, постоянно выспрашивала маму, где же наша семья, почему мы одни, где мой папа. Мама грустнела от моих вопросов, отмалчивалась. И только когда я стала постарше, поведала про наш знахарский род, про цветочные имена, про жизнь в Лесу в гармонии с Природой. Про папу мама говорила мало, сказала только, что он хороший, добрый, но не может с нами быть.

Довольно скоро я перестала расспрашивать маму, чтобы не огорчать. Она и так почти всегда была печальной. Тихая, задумчивая, молчаливая, аккуратно выполняла свою работу, безропотно снося упрёки и ругань Ильвы.

Только когда мы приходили в Лес, мама оживала. Вечера стали для неё любимым временем дня, когда после изматывающей работы мы убегали гулять. Это было мамино условие, единственное, в чём она была непреклонна.

Леса мама совершенно не боялась в отличие от местных. Это была её стихия. Мама учила меня всему, что знала: разбираться в растениях, ценить их силу, наблюдать жизнь лесных обитателей. Раз за разом она приводила меня на лесные поляны созерцать, как из крошечных семечек появляются малюсенькие росточки, как эти ростки набирают силу, вытягиваются, как распускаются цветы и зреют плоды.

А в сумерках, когда становилось слишком темно для прогулок, мы возвращались домой, и я училась готовить порошки и снадобья. Как же я обожала эти посиделки! Уютная полутьма в нашей комнатке, терпкий запах сушёных трав, тихое бульканье отваров. И мама рядом. Она говорила, что в нашем роду ни у кого не было магии, даже самой простенькой. Но знахарство стало для меня подлинной магией, отдушиной и отрадой.

Ещё мы брали книги в городской библиотеке и много читали. Мама хотела, чтобы я, как и она, была грамотной и образованной. Любила повторять: «Знание — это путь, чем больше знаний, тем больше открытых путей». Мне нравилось учиться. Некоторые сведения о том, как устроен мир, приводили меня в неподдельное восхищение. Высшая магия, вечные деревья, алмазные дожди, Остров Несмирившихся, искусственный свет, древние манускрипты, вода, сама бегущая по трубам в дома, большие города, страшно подумать, с тысячами жителей — сколько же всего удивительного вокруг нас.

Настроение было ужасным. «Так, не унывать!» Решила подбодрить себя любимым способом — повозиться со снадобьями. Достала свою обожаемую мисочку для смешивания трав, старую видавшую виды деревянную ложку (травам нужна обязательно деревянная!) и поставила греться воду.

В шкафу у окна я хранила всё своё нехитрое имущество — несколько платьев, пару ботинок, кое-какие мелочи. Я усмехнулась, не много же я нажила за столько лет работы на Ильву. Моё самое главное богатство умещалось на одной полочке — небольшая книжица с мамиными и моими записями и миниатюрные мешочки с травами, корешками и снадобьями. Давненько я не баловала себя ритуалами красоты.

Я с наслаждением вдохнула резковатый густой аромат порошка из лесных трав и насыпала в миску. Добавила к нему ярких лепестков солнечных цветов, пару капель ароматного масла и немного воды.