Иди куда хочешь

— За кудыкину гору. Твоя гора небось и есть кудыкина, а мне за нее надо. Эх, самому бы теперь знать, в какую сторону…

— Обожди. — Старик выбрался наружу и стал по-кошачьи потягиваться всем телом, фырча от удовольствия. — Пойдет он… Мне тебя, срамослова, еще проклясть надо. А я уж немолод, быстро проклинать не умею.

— Чего?! Тебе что, старый хрыч, медовуха по башке треснула?! Проклинать он меня будет! За что?!

— А за враки твои несуразные. Брахман он, видите ли! Нет уж, парень, умел врать, умей и ответ держать… Готовься — проклинаю!

У Карны руки чесались вздуть сволочного деда, но он сдержался — не из уважения к старости, а из опаски вколотить старикашку в гроб.

— Итак, — вещал меж тем дед, терзая кончик своей косы, — приготовился? Тогда слушай! Если есть у меня в этой жизни хоть какие-то духовные заслуги, в чем я сильно сомневаюсь…

Дед выждал многозначительную паузу.

— Да наступит для тебя такой момент, когда наука Рамы-с-Топором не пойдет тебе впрок и ты поймешь, что сила солому ломит, но не все в нашей жизни солома! Да и сила — тоже далеко не все. А теперь подымайся, бери коромысло и беги за водой. Суп варить будем.

— Кислый ревень тебе в пасть, а не суп, — вяло огрызнулся Карна, ничего не поняв в сложном проклятии. — Я тебе что, нанялся?!

— Нанялся. Только что. В ученики.

Рама-с-Топором засмеялся и добавил с хитрой ухмылкой:

— А иначе как же исполнится мое проклятие?

В небе громыхнуло напоследок, словно слова старого аскета очень не понравились кому-то там, в идущей на убыль грозе.

Глава VII УЧЕНИК МОЕГО УЧИТЕЛЯ

1 ГРОЗНЫЙ

От перил невыносимо пахло сандалом.

Грозный встал в ложе, и почти сразу слуга за его спиной раскрыл над господином белый зонт. В этом не было нужды: потолок надежно защищал от лучей солнца, да и сам Лучистый Сурья сегодня прогуливался за перистой оградой облаков. Но так уж повелось: над Гангеей Грозным по прозвищу Дед должен реять зонт. Знак царской власти — над не-царем. Чтобы видели. Чтобы помнили. Чтобы преисполнялись. Чтобы…

Грозный втайне поморщился, гоня прочь дурацкие мысли, и подошел ближе к перилам. Внизу, на арене и в проходах между трибунами, буйствовали скоморохи и плясуны. Люди-змеи вязали из себя узлы, один замысловатее другого, акробаты ходили на руках, факиры глотали кинжалы, отрыгиваясь синим пламенем о семи языках, и зрители не скупились на подачки. Похоже, сегодня сюда явился весь Хастинапур: старики, молодежь, женщины, малые дети хнычут на руках у мамок, клянча сладкий леденец…

Эти люди мало интересовали Грозного.

Им дозволено получить свою долю потехи, и они ее получат. Наставник Дрона нашел прекрасное место для стадиона, обладающее сотней благоприятных примет, покатое к северу, обряды были проведены с тщанием, а строители превзошли сами себя. Недаром вокруг стадиона мигом вырос целый городок шатров — состоятельные горожане могли позволить себе неделю отдыха. Неделю праздной болтовни и восторга.

Неделю зрелищ, которых порой не хватает пуще хлеба насущного.

Грозный поднял руку, и гул дюжины гонгов обрушился на трибуны. Он рос, ширился, заполняя пространство, в него вплелась медь длинномерных карнаев, сотня цимбал подхватила эстафету — и сверху брызгами взлетела золотая песнь труб. Шуты заспешили, покидая арену, трибуны откликнулись взволнованным аханьем, и стража уже пинками гнала из восточного прохода дурака-факира, прозевавшего нужный миг.

Счастье последнего, иначе колесницы смяли бы человека, отправив радовать своими фокусами адских киннаров.

На арену выезжали царевичи. Множество царевичей. Местные, хастинапурские, и наследники сопредельных престолов, и наследники престолов не то чтоб сильно сопредельных, и будущие хозяева дальних земель. Птенцы Города Слона. Заложники Великой Бхараты.

Они тоже мало интересовали Грозного.

Ровно в той степени, в которой должно интересовать средство, но не цель.

В ложах, расположенных по периметру стадиона, раздались приветственные клики. Отцы подбадривали сыновей. Знатные отцы, специально съехавшиеся на это ристалище славы. Каждому радже хотелось поглядеть, как его чадо станет демонстрировать науку слоноградских воевод и самого Брахмана-из-Ларца. Более того, они уже знали от послов Грозного, что после выступления царевичи без помех разъедутся по домам. И втайне ломали головы — регенту больше не нужны поводья чужих упряжек?

Почему?!

Грозный знал — почему.

Скоро об этом узнают все.