Иди через темный лес

Я сглотнула, поняла, что не смогу подняться, оторвать руки от камня. Это было бы невыносимо, словно на мгновение обрести зрение и слух и тут же снова ослепнуть и оглохнуть. Загнав поглубже сдавившие горло рыдания, я медленно поползла вперед, тщательно ощупывая камень перед собой. Вдруг охотник и волк не потерялись, а лежат на дне, сраженные неведомыми силами, и им еще можно помочь? Вдруг я найду что-то, что поможет мне ориентироваться в черноте этих вод?

Теперь я понимала, как была самонадеянна, решив сюда сунуться. Похоже, моя глупая смелость стоила жизни и волку, и охотнику, а мне самой остается просто сгинуть в темноте, превратиться в нежить, похороненную под толщей земли и воды, в тишине и одиночестве. Не выдержав, я села и разрыдалась, даже не пытаясь успокоиться, слезы стекали по щекам, растворялись в черной воде, и при дыхании я чувствовала солоноватый привкус, как у воздуха на морском побережье.

Воображение рисовало змееподобных чудищ, медленно скользящих надо мной. Их гладкие лоснящиеся тела свивались в спирали, переплетались замысловатыми узлами в неторопливом и непонятном танце. Как наяву я видела их мелкие слепые глаза, огромные пасти с загнутыми зубами, антрацитовую чешую на теле. Мне безумно хотелось, чтобы эти монстры существовали на самом деле, скользили вокруг меня, разевая чудовищные пасти, ибо осознание абсолютного одиночества было невыносимо.

Прорыдавшись, я медленно поползла дальше, все так же тщательно ощупывая края каменных трещин. Их рисунок возникал под закрытыми веками, складывался в элементы гигантского замысловатого узора. Линии трещин серебрились под веками, разбегались тонкой паутинкой, превращаясь в очертания огромной змеи. Я не знала, то ли это мое воображение шалит, то ли из трещин действительно складывается цельный рисунок. Пожалуй, это единственный вопрос, которым я смогу занять свой разум в оставшееся у меня время.

Я обессилено легла на дно. Зачем куда-то ползти, пытаться что-то сделать, если у меня остались считанные дни? Я не справилась. Надо с достоинством принять поражение, а не суетиться, как хомяк в колесе. Просто уснуть. Я легла на спину и закрыла глаза, представив, как надо мной проплывают киты, как в старой песне.

От неожиданной мысли меня прошиб озноб. Водяница говорила, что здесь время течет иначе… То есть, до превращения у меня может оставаться как несколько дней, так и целая вечность. Целая вечность в темноте, в сознании, наедине с собой и самыми мрачными мыслями о тех, кого я подвела.

Приободренная настолько мрачными перспективами, я перевернулась на живот и снова ползком двинулась вперед. Нет уж, сколько бы времени у меня ни оставалось, я собираюсь использовать его целиком, чтобы в самом конце посмотреть в глаза своей совести и сказать: «я сделала все, что могла».

Видимо, я взяла слишком резкий старт. На одной из трещин рука соскользнула вниз, сдирая кожу о неровный камень. Тихонько взвыв, я ощупала руку, пытаясь понять, насколько сильно поранилась. Кажется, ничего серьезного, но без зрения не понять, то ли это кровь по руке течет, то ли черная вода вокруг колышется.

Я даже лизнула ладонь, но так ничего и не ощутила. Вздохнув и морщась от боли, я поползла дальше.

Темнота постепенно начала светлеть, сквозь мутную толщу черных вод я уже могла разглядеть трещины на камне на расстоянии вытянутой руки. Не веря своим глазам, я встала, нервно оглядываясь. Это не вода светлела, это откуда-то из глубины пробивался красноватый свет, как от лавы.

Сглотнув, я отступила от трещины, испугавшись, что раскаленная лава сейчас вырвется вверх, но вода вокруг даже не потеплела. Зато света стало столько, что я смогла разглядеть, как из маленькой, но глубокой ранки на запястье вытекает кровь, акварелью растекаясь в воде.

– Живая кровь, – тихий шипящий голос раздавался прямо в голове, заглушая мои собственные мысли. – Живой дух… Зачем, смертная, ты потревожила мой сон?

– Кто ты? – во весь голос крикнула я, оглядываясь вокруг, но я по-прежнему была одна.

Тихий смех неведомого существа я ощутила, как вибрацию камня под ногами, свет пульсировал, то разгораясь нестерпимо ярко, то почти потухая.

– Змея.

– Змея?! Где ты, почему я тебя не вижу?!

Я вертелась на месте, стараясь не свалиться в расширяющиеся трещины, судорожно оглядывалась, ожидая, что чудище вынырнет из темноты за моей спиной и проглотит меня. Но оно только смеялось, и земля тряслась под ногами, что я не удержала равновесия и упала на колени.

– Глупышка. Я здесь. Я везде. Я и есть изначальные воды.

Я передернулась, представив, что нахожусь внутри говорящей змеи, но, слава богу, черные воды меньше всего походили на чьи-либо внутренности.

– Я тебя разбудила? – я попыталась унять дрожь в голосе. – Прости. Я всего лишь хотела быстрее добраться до золотого царства!

– Глупышка, – снова прозвучало в моей голове, и мне почудился некий покровительственный оттенок. – Смертная, ты даже не представляешь, какие силы пробудила. Что ж ты так спешила?