Идеология и субъект

Подобное «скитание» субъекта по чужим идеологиям может продолжаться бесконечно и не вызывать у него никакого дискомфорта. Дело в том, что он продолжает быть верным своим подлинным идеям-ценностям, которых всегда достаточно для того, чтобы насытить его существование определенностью и достоверностью. И потому для субъекта не существует предательства как того, что он «передает, переводит, вручает, предоставляет в чье-то распоряжение, поддаваясь соблазну иной ценности, уступив ей в ущерб предшествующей, передвинув ее, пусть и на время, на второй план». (из словарей)

Итак, не следует объединять веру и верность. Субъект всегда уверен в своей верности самому себе, для чего готов «понимать» свои идеи-ценности так, как того требует ситуация.

ТОЛЬКО

не следует принимать последовательную демонстрацию субъектом своих идей-ценностей за его веру и верность. Это вводит в заблуждение. Может быть в основу истинного представления об идеологии субъекта должен быть положен анализ ее

12. … динамики?

У идеи стен, и у времени без конца,

И пространство, мимо, что пройти нельзя,

Лишь одно – надежда… в веру, данную не зря…

П.Сэлфинг

Каждому хочется верить в то, что он не стоит на месте, развивается и меняется. Конечно в лучшую сторону. И практика, этот вечный иллюзионист, кажется, готова подтверждать эти надежды. Впрочем, ничего не стоит убедиться в обратном – число идей-ценностей субъекта, да и их содержание (добро, справедливость, честность и т.п.) остается неизменным и никакой динамике не подвержены.

И все же некая динамика существует. Правда, это динамика в понимании субъекта, который принимает за динамику свои манипуляции с идеологией, т.е. постоянное изменение в иерархии ценностей, и «перетряхивание» своего понимания этих ценностей, для приспособления к изменившимся условиям.

С рождения в сознание субъекта входят слова – справедливость, добро и зло, хорошо – плохо и т.п. Те, кто их сообщают, сами не очень хорошо осознают их содержание. Они лишь называют что-то, дают оценку и … тем самым пытаются управлять. И неважно, что не приходит осознания их содержания. Они механически запоминаются вначале для ориентации в ситуации. Потом, после происходит какое-то осмысление и переосмысление содержания этих слов, часть из которых может стать для субъекта ценностью и войдет в его собственную идеологию. Другие превратятся в декларации, которым он будет постоянно изменять, вовсе не считая это изменой. И всегда будет проверка этих слов и истинности их содержания обыденной практикой. Причем субъект вовсе не занимается этой проверкой так сказать по собственной инициативе. Скорее сама практика заставляет его заниматься этим.

И все же не следует спешить с обвинениями субъекта в отсутствии у него глубины понимания своих ценностей и тем более в приспособленчестве. Практика показывает, что практически каждый совершает действия именно в соответствии со своими идеями-ценностями, причем действия явно противоречащие какой-либо рациональности. Кроме того, несмотря на порой существенные изменения в ситуации субъект остается верным своим идеям-ценностям.

В такой момент субъект «забывает» о проверке и практикой. Впрочем, он не знает о том, что такая проверка в действительности ничего не значит и идеология практически не связана с действительностью. Основу идеологии субъекта составляет весьма стабильный по своему составу набор, пусть и «размытых» по содержанию, идеи-ценности. Мало того, при индивидуальных отличиях этого набора идей характерных для каждого, большинство обладает все же одним и тем же набором, да и содержание этих идей почти для всех одинаково. А всякие изменения в идеологии субъектов если и происходят, то только при каких-то чрезвычайных обстоятельствах. Существующая у субъекта идеология максимально долго сопротивляется изменениям, причем она не допускает возникновения у субъекта ощущения обмана, краха принципов, представлений, убеждений.