Идеология и субъект

Даже находясь в полном одиночестве, субъект все равно как бы оглядывается – нет ли кого-нибудь, кто видит его. Он ощущает – за ним кто-то следит и этот кто-то … его собственная идеология, которая наблюдает, оценивает, судит, становясь тем, что иногда называют совестью. Чаще этот свидетель не только не помогает, но и прямо мешает принять решение. И не то, чтобы этот свидетель вмешивается. Большинство само к нему обращается и он дает, нет, не совет, а … прогноз-оценку, как будет выглядеть принятое решение или сделанный выбор потом, после. И несмотря на всю прогнозность этой оценки, субъект вновь возвращается к казалось бы уже принятому решению, иногда отказываясь от него.

Именно в этой функции свидетеля в полной мере проявляется особенность идеологии, которая на каком-то этапе своего развития превращается в систему четких, однозначных, готовых оценок, которые постоянно о себе напоминают субъекту. И он уже не может их игнорировать, куда-то спрятать или нейтрализовать на время. В результате каждое его решение, каждый поступок получает свою оценку, и субъект продолжает существовать даже не с решением, не с поступком и его последствиями, а с этой оценкой, постоянно вспоминая именно ее, стыдясь или гордясь сделанным.

Мы видим, как совесть «работает» на

практике, но мы не знаем, что такое совесть в теории.

П.Сэлфинг

Особенность идеологии субъекта в том, что она, на каком-то этапе своего развития как бы отстраняется от субъекта, становится вне него и над ним. Но самое удивительное в том, что субъект принимает это отстранение, считая, что его идеология и есть та самая истина, которая имеет основание давать оценку всем его намерениям и действиям. В этом случае идеология субъекта становится для него его свидетелем и судьей. И вот он уже гордится этим своим свидетелем, причем, чем чаще он обращается к нему, и чем чаще он поступает в соответствии с мнением этого судьи, тем выше его ценность и тем значимее сам субъект в собственных глазах. Он начинает гордиться своим судьей и своими решениями, даже тогда, когда эти решения принимаются вопреки рациональной выгоде. Субъект считает в праве называть себя последовательным и принципиальным человеком, человеком слова и чести, а наличие такого свидетеля определяет его ощущение собственного достоинства.

Добровольно-принудительно приобретя такого свидетеля, субъект уже не может избавиться от его управляющего воздействия, получая за это «награду» в виде соответствующей самооценки, которая предлагает ему считать себя высоко организованной, социализированной, зрелой, самодостаточной личностью, способной совершать ответственные поступки на основании собственных решений.

в человеке есть нечто такое, с чем он может отождествить себя хотя бы на время… Та часть его существа, к которой он требовал уважения, теперь ему дороже всего, дороже даже самой жизни,… целиком и полностью отождествляя себя с тем благом, которое он неожиданно осознал, и требуя, чтобы в его лице люди признавали и приветствовали это благо… Если индивид готов умереть и в определенных обстоятельствах принимает смерть …, он тем самым показывает, что жертвует собой во имя блага, которое, по его мнению, значит больше его собственной судьбы. … он действует во имя пусть еще неясной ценности, которая, он чувствует, объединяет его со всеми остальными людьми.

А.Камю

Итак, работоспособность идеологии субъекта определяется степенью ее управляющего воздействия на его поведение, что выражается в ее относительной автономии, ощущаемой субъектом как наличие свидетеля-наблюдателя, который оценивает все им совершаемое.

ТАК

идеология субъекта в результате своего развития становится «свидетелем», способным «судить» своего хозяина и тем самым управлять им. Но, возможно, только таким образом она может доказывать свою не

10. … иллюзорность?

мы слепы из-за наслаждения собственной зоркостью.

Руми