Идентификация

Я не стала терять времени и сразу воспользовалась свалившейся с неба возможностью. Это же словно получить ключ к сложному замку. Перед последним уроком я заполнила одно направление. У класса, боясь выдать себя, я глубоко вздохнула и повернулась к Кевину.

– У меня сеанс терапии с мистером Эндрюсом, – сказала я, показав за спину на кабинет. – Наверное, до конца дня просидим.

Кевин посмотрел на часы и кивнул:

– Я тебя провожу.

Придя в ужас, я выдавила улыбку:

– О, конечно. Ладно.

Кевин подождал, пока я покажу учителю фальшивое направление, а он отметит меня в списке как присутствующую. Затем меня отпустили с урока.

Я молчала, пока мы с Кевином шли по пустому коридору к кабинету врача. О чем я только думала? Хендлер увидит, что мне не назначено, и пойдет проверять направление. Я та-ак попаду… И знакомство с Релмом не спасет.

Что я скажу, если он спросит, откуда у меня направление? Лейси я не сдам. Пусть отправляют меня обратно в Программу, если хотят.

Программа. Холодея внутри, я почти решила признаться Кевину в подлоге и умолять не выдавать меня. Но это было бы уже просто глупо. Надо как-то выкрутиться, а в случае провала все отрицать.

– А ты молодец, – сказал мне Кевин на ходу. – Я искренне впечатлен твоим прогрессом. Не все излеченные с такой готовностью идут на сотрудничество.

– Спасибо. – Направление жгло ладонь – напрасно Кевин мне доверяет.

– Релм говорил, ты и в Программе показала себя замечательно, и сейчас я это вижу. – Он помолчал. – Знаешь, я ведь был у тебя дома в тот день. Вдвоем с другим хендлером мы привезли тебя в стационар. Ты была… очень больна, – негромко добавил он. – Я рад видеть тебя здоровой. Я за тебя искренне болел.

Я почувствовала, как от лица отхлынула кровь.

– Это был ты? – только и произнесла я. Боже мой, так меня забирали из дома?

Кевин кивнул и положил руку мне на плечо.

– Да. Когда Релм сказал, что тебя выписывают, я удивился. Никогда бы не подумал, что ты окажешься хорошим кандидатом, но теперь сам это вижу. Ты очень умна.

– Кандидатом на что?

Кевин показал на дверь кабинета, будто напоминая, что мне к врачу. Открывая ее для меня, он улыбнулся:

– Я скоро организую тебе встречу с Релмом. Надеюсь, к вашему взаимному удовольствию.

– Рада буду с ним повидаться.

– Я попробую что-нибудь сделать.

Кевин ушел. Стоя посреди приемной, я думала только о том, что Кевин видел меня такой, какой я себя не помню. По его словам, я была очень больна. Представить себе такого не могу.

– Что вы хотели? – спросила секретарша, пристально глядя на меня.

Я посмотрела на нее, оглянулась через плечо, проверяя, ушел ли Кевин, и сказала с улыбкой:

– Здравствуйте. Мистер Беллис просил чистой бумаги.

Сунув стопку бумаги к себе в шкаф, я быстро шла по пустому коридору. Сердце колотилось от страха, что меня поймают, но я чувствовала себя живой, будто вырвалась не на пятьдесят минут и не с урока. Я направилась ко второму выходу в надежде выйти на парковку за школой.

На крыльце я вспомнила про футбольное поле и чертыхнулась. Матчей давно не проводят, хотя все равно регулярно подстригают траву. Ночью лил сильный дождь, и на поле красовались огромные лужи, но это единственный способ выйти к дальней парковке, иначе придется обходить школу, рискуя, что меня увидят из канцелярии. Вздохнув, я направилась к футбольному полю.

Прогретый солнцем воздух пах свежестью, и мне вспомнились времена, когда мы с Брэйди выезжали на природу. Если лил дождь, мы сидели в палатке, играя в карты и лакомясь бастурмой, и все равно было весело. Мы не привыкли скучать.

Оставляя следы кроссовок во влажной земле, я чувствовала, как сильно скучаю по Брэйди. Воспоминания о нем обрывались на счастливых временах: полное счастье – и вдруг брата нет, вместо него странная тишина. Как я справлялась с горем, потеряв Брэйди? Мать говорила, трагедия тяжело отразилась на мне, но все же хотелось бы знать, как я держалась. Или это смерть брата надломила мою психику?

– Слоун!

Вздрогнув, я резко обернулась, едва не растянувшись в грязи: меня догонял Джеймс с раскрасневшимися от бега щеками. Подсвеченные солнцем, его волосы казались золотыми. Меня просто выводило из себя, какой он красавец.

– Ты что, неприятностей мне хочешь? – спросила я, когда он, запыхавшись, остановился передо мной, и огляделась, не видел ли меня кто.

– Именно неприятностей, – улыбнулся он.

Я покрутила головой и пошла дальше через футбольное поле, хотя кроссовки и засасывало в глину.

– Черт бы все побрал, – сказала я, прыгая с одного травянистого пятачка на другой.

– Тоже прогуливаешь? – спросил Джеймс.

– Как видишь. Только я не пытаюсь привлечь всеобщее внимание, крича чье-нибудь имя на все поле.

– Сердишься за мою мини-истерику в машине?

Я резко остановилась, и Джеймс наткнулся на меня сзади, едва не отправив ласточкой в грязь. Я схватилась за его рубашку, он меня за руку, и мы едва не упали оба. Нам удалось удержаться на ногах, правда, он наступил на ногу мне, а я ему. Я испугалась, что нас увидят, – ему нельзя подходить ко мне так близко… и смотреть на меня, как сейчас.