Идентификация

– Я старалась его избегать, – начала я, расслабляясь. – Когда он приходил к Брэйди, я выходила из комнаты или делала вид, что не замечаю его. Несколько раз Джеймс спрашивал, все ли со мной в порядке, но я не могла смотреть ему в глаза после того, что случилось в палатке. Брэйди сказал, что я веду себя странно. – Тихо засмеявшись, я опустила локоть, вспомнив, какое лицо при этом сделал брат. – Через несколько недель Джеймс начал раздражаться и даже дал Брэйди пять баксов, чтобы тот вызвал меня в кухню. Я думала, он надо мной издевается, но когда, рассердившись, ушла в свою комнату, все изменилось.

– Каким образом? – спросила доктор Уоррен.

– Джеймс пошел за мной наверх, сказав Брэйди, что идет извиняться. Когда он постучал, я сперва не хотела его пускать, но он сказал волшебное слово «пожалуйста», – улыбнулась я, вспоминая его голос и мягкие, страстные слова, нашедшие путь к моему сердцу. Даже тогда я не могла ему противиться.

Я подождала, прежде чем рассказать доктору Уоррен остальное. Лекарство разливалось по жилам, наполняя меня спокойствием. Мне хотелось все рассказать, но сперва я решила воскресить тот момент для себя, ища уединения в Программе.

Открыв дверь, я увидела, что Джеймс прислонился к косяку с самым несчастным видом.

– Ты меня ненавидишь, – заявил он.

– Нет.

– Тогда почему игнорируешь?

Я опешила и выглянула в коридор, не слышит ли кто.

– А тебе что с того? – спросила я. – Ты уже сказал, что нельзя… – Я показала между нами. Щеки горели от смущения.

– Мало ли я глупостей говорю, Слоун. Почему ты запомнила именно эту?

Я опешила. Он что? Неужели он…

Джеймс распахнул дверь и вошел, прикрыв ее за собой. Я смотрела, не понимая, что он задумал.

– Понимаешь, в чем дело, – начал он. – Я не хочу тебя любить. – У меня упало сердце. – Я даже не хочу замечать, что ты красивая. Я хочу вымазать тебя грязью и насмехаться над твоими волосами. Я не должен мечтать тебя обнять. И, уж конечно, не должен сейчас думать о том, чтобы поцеловать тебя.

Я ахнула. Жаркая волна поднялась изнутри до корней волос, но я страшилась того, что сейчас случится и что это будет означать.

– Даже не думай меня целовать, – предупредила я, отступая на шаг. – Это все испортит.

– Знаю! – сказал он и, с явным раздражением оглядев мою комнату, спросил: – Что ты наделала?

– Я?!

– Господи, – продолжал Джеймс, не обращая внимания. – Ты хоть представляешь, скольких девушек я мог полюбить? А влюбился – страшно сказать – в младшую сестру своего друга!

Щекотка под ложечкой разрослась до эпических размеров.

– Я тебе нравлюсь?

Джеймс наморщил лоб, будто решив, что я дура.

– Да, Слоун.

– И ты был со мной груб, потому что…

Неожиданно лицо Джеймса разгладилось. Он засмеялся.

– Точно не знаю, но я пытался невзлюбить тебя после того, как в палатке у меня встал, так что…

– Что?

– Проехали. Слушать надо было. Целоваться мы не будем, – сказал он так, будто я это предлагала. – Может… Не знаю, может, если мы начнем встречаться, то обнаружим, что вовсе не так уж нравимся друг другу. Вдруг ты меня еще возненавидишь – я бываю таким козлом…

Я сдерживала улыбку.