Идентификация

– Мы беспокоились, Слоун. С возвращения Джеймса ты сама не своя. После Брэйди мы не можем рисковать. Если бы ты только…

– Что вы наделали? – прошептала я.

Отец зажмурился. Я видела, что ему не хочется так поступать. Он не хочет меня отдавать. Я посмотрела на мать, надеясь, что она это прекратит.

– Мама, что ты наделала?

Но я так боялась, что едва могла дышать. Хендлеры прошли холл и, нарочито топая, начали подниматься по лестнице ко мне. Еще раз посмотрев на родителей, предавших меня, я бросилась к себе в комнату.

Они меня не заберут. Они меня не заберут!

Влетев в комнату, я захлопнула дверь, повернув ключ. Выпрыгнуть в окно я побоялась – еще получу какую-нибудь травму и не смогу убежать. Я панически огляделась, замечая памятные вещи. Наша с Брэйди и Джеймсом фотография. Хендлеры ее заберут. Они возьмут все.

Кто-то подергал ручку и постучал. Затем забарабанил кулаком. Мне не убежать. Мысль потерять все невыносима. Я не могу им отдать все. Я схватила с зеркала фотографию Брэйди и Джеймса. Снимались у реки – Джеймс, как обычно, без рубашки, улыбаясь, обнимает Брэйди за плечи. Брат смеется, будто Джеймс отмочил что-то комичное. Не помню, о чем тогда шел разговор.

В дверь барабанили все громче. Мать начала кричать, умоляя меня открыть и ничего с собой не делать.

Я стянула с пальца кольцо с немного отбитым сердечком и страстно поцеловала. Я люблю тебя, Джеймс, думала я. Мы всегда будем вместе, как ты и обещал.

Я приподняла матрац, шаря в поисках прорези, которую сделала несколько лет назад – прятать записки Джеймса. За дверью мать говорила хендлерам, что у нее есть ключ, и в эту секунду я нащупала прореху и сунула в нее фотографию и кольцо. Отпустив матрац, я накрыла его простыней. Когда меня увезут, комнату вычистят, но туда не заглянут. Надеюсь.

После Программы я найду тайник, разыщу Джеймса и спрошу его об этой фотографии. Может, тогда мы вспомним, кто мы есть и что значили друг для друга.

Я вдруг увидела в ящике ножницы, удивившись, что не заметила их раньше. У меня мелькнула мысль пробиться с боем. Заколоть хендлеров – особенно того, кто шпионил за мной с самого начала, оттолкнуть родителей и убежать. Не позволить им забрать у меня мою жизнь.

Я схватила ножницы и сжала в кулаке.

В замке повернулся ключ, дверь распахнулась. Мать с трудом сглотнула, увидев у меня в руке ножницы. Папа окликнул меня – в его голосе звучал ужас.

Я попятилась к окну, сжимая ножницы. Лицо горело, губы были мокрые. По-моему, у меня текла слюна. Меня переполняла ярость, и я буквально зарычала на вошедших.

– Мисс Барстоу, – сказал, войдя, темноволосый хендлер. – Положите ножницы.

Он мельком взглянул на другого, и они разделились, обходя комнату с разных сторон. Окружая меня.

– Нет, – у меня вырвалось животное рычание. Папа заплакал. Даже в гневе я не могла его ненавидеть. Смерть Брэйди его сломила, второй раз ему не выдержать.

– Мисс Барстоу, – повторил хендлер, хватаясь за что-то у себя на поясе. Я вдруг вспомнила, что у него должен быть тайзер.

Я поняла, что все кончено. Прежняя жизнь закончилась. Я встретилась глазами с матерью и выдавила горькую улыбку.

– Я тебя никогда не прощу, – негромко произнесла я и – просто потому, что наступила последняя минута моих настоящих чувств, – сжала ножницы в руке и полоснула по запястью.

Боль отбросила меня спиной на стену – такого я не ожидала. Закрыв глаза, я почувствовала, как меня крепко схватили повыше локтей. Игла проколола кожу, и через несколько секунд волна накрыла меня, сомкнувшись над головой, и я провалилась в темноту.

– Эй!

Я слышала голос, но от усталости не могла поднять веки. Попробовала снова и снова не смогла. Послышался тихий смех.

– Есть здесь кто?

Я ощутила прикосновение к руке, щипок – и сразу прилив адреналина. Глаза широко распахнулись, я прерывисто-глубоко вздохнула. Руки были вытянуты вдоль тела и вроде бы привязаны.

– Ну, вот и ты, – сказал кто-то. – Добро пожаловать в Программу.

Часть вторая Программа

Глава 1

Я медленно повела глазами – все расплывалось. Рядом – чересчур близко – сидел темноволосый хендлер и улыбался.

– Я уже боялся, что вколол тебе слишком много торазина. Ты пролежала в отключке несколько часов.

Он потянулся убрать пряди с моего лица. Я резко, с отвращением отвернулась.

– Не прикасайтесь ко мне, – прошипела я. – Не смейте ко мне прикасаться.

Он засмеялся.

– Мисс Барстоу, я знаю, вы расстроены, и по-понимаю, что нездоровы… – Он нагнулся ближе и прошептал на ухо: – Но это не извиняет плохие манеры.

Я зажмурилась. Наверное, мне полагалось бояться или грустить, но меня переполнял гнев. Они изменили Джеймса, Лейси. Собираются изменить и меня.

– А теперь, – продолжал хендлер, – пойду скажу врачу, что ты очнулась. – Он снова тронул мои волосы. – Мы с тобой еще увидимся, Слоун.

Меня свело от отвращения, когда он произнес мое имя. Я попыталась повернуться на бок, спиной к хендлеру, но руки оказались обмотаны кожаными ремнями, пристегнутыми к кровати. Шевельнувшись, у меня заболело запястье, и я вспомнила, как порезала себя перед тем, как меня взяли.