Иден - 3

Я раздвигаю ноги по шире, его рука скользит ко мне между ног, пальцы погружаются внутрь, играя увлажненными складками, собирая соки моего возбуждения. Он кладет в рот пальцы и начинает сосать.

– Снимай свою майку и лифчик.

Я молча повинуюсь.

– И юбку.

Он зарывается в меня пальцами, которые начинают двигаться внутри, и я не могу сдержать стон.

– Поставь ногу на кровать, – упираясь руками в матрас, я делаю, как он говорит, полностью открывшись его взору. Я опускаю глаза, чтобы посмотреть на его руку. Неприлично. Ненасытно. Скабрезно.

У меня начинают ныть соски. Меня сводит с ума ощущение его рта, посасывающего, облизывающего, прикусывающего. С жадностью наблюдая за мной, он скользит одним пальцем внутрь. Я содрогаюсь, выгибая спину. Он двигает пальцем, кружа вокруг клитора. Я с отчаянием начинаю толкать бедра ему навстречу, желая, чтобы палец не переставал двигаться, моя кровь ускоряется, проносясь по венам. Он входит двумя пальцами. Я хныкаю, потому что его прикосновения замедляются. Он отодвигает свою руку, и у меня вырывается крик отчаяния. Потом его пальцы начинают парить по моим складочкам, у входа. Я опять толкаю бедра вперед, ему навстречу, пытаясь поймать этими неуловимые пальцы. Он разрешает мне это проделать, скользя внутрь.

Но перестает двигаться, замирает. Я смотрю на него, все мое тело вибрирует, прося большего.

– Если ты хочешь кончить, поработай, – говорит он. – Трахай мои пальцы.

Меня не нужно просить дважды. Я двигаюсь на его пальцах, сначала их два, потом становится три, растягивая и наполняя. Мои руки занемели от хватки, я так сильно вцепилась в матрас, тело от того, что я выгнулась неудобно, испытывает дискомфорт. Каждое мое движение усиливает этот дискомфорт, но он как бы является частью того удовольствия, которое я получаю. Удовольствие от наполненности, его командного тона и его следящих глаз, пока я трахаюсь на его пальцах, это, наверное, должно вызвать у меня стыд, но я даже близко не испытываю его. Он с жадностью смотрит на меня, я кончаю.

– О Боже! – вскрикиваю я, чувствуя себя неописуемо развращенной от своего желания, такого яростного к этому мужчине. Такое же состояние я испытывала уже очень давно.

Голая и изможденная, я залезаю на кровать и осторожно ложусь рядом с ним. Мы молчим.

– Джек, – я приподнимаюсь на локте. – Ты помнишь, что случилось в той квартире?

– Кое-что, – отвечает он, поворачивая голову и вглядываясь в меня.

– Ты помнишь, что я тебе говорила?

Его глаза поблескивают.

– Скажи еще раз, что ты говорила, и я тогда смогу сказать тебе, помню или нет, – невинно отвечает он.

Я улыбаюсь.

– Каждое слово, которое я произнесла, было правдой, – говорю я.

– Теперь же это красиво?

Я хмурюсь.

– Что красиво?

– Помнишь, ты сказала, что любовь должна быть красивой. Она красивая теперь?

Мои глаза наполняются слезами.

– Да, она просто прекрасная.

– Я рад, – тихо отвечает он. – Потому что для меня она всегда была прекрасной. Наша встреча стала магической, все сошлось – время и место. Представь себе, если бы я спустился на пару секунд позднее, а ты бы вошла на несколько секунд раньше, мы бы никогда не встретились. Я понял, как только наши глаза столкнулись, что ты принадлежишь мне, словно мы встречались с тобой раньше в других жизнях. – Он касается моего лица, у него такая мягкая кожа, от стольких дней лежания в постели. – Я всегда любил и буду любить тебя… всегда. Неважно, через что нам предстоит пройти, нас никто не сможет разлучить. Даже завершение нашей жизни здесь, будет иллюзорным. В новой жизни я снова буду искать тебя, и я найду тебя снова.

И у меня возникает мысль, пока я смотрю в глаза Джека, что потеря Льюка, лишившая меня радостей жизни, была не случайна, потому что рука судьбы, забравшая моего брата, вмешалась и познакомила меня с самым завидным, но совершенно маловероятным для меня, женихом, который в дальнейшем стал моим спасителем и мужем. Одиночная слеза стекает у меня по щеке. Скорее всего, я всегда чувствовала, начиная с нашего первого поцелуя, что он был тем единственным, кто способен починить мое разбитое сердце.

Он нежно улыбается, мой красивый, прекрасный гангстер.

Детка, все только для тебя, только для тебя

детка, все только ты и только для тебя.

Эпилог Лили

Я дала имя им всем. Самый огромный из них Якоб, его жена Элси. Нет, я не прикалываюсь, она на самом деле его жена, они пара, самец-ворон и самка остаются вместе на всю жизнь. Я увидела их птенцов: красивых, с еле заметными пятнышками желтого на пушке и голубоглазых. Я зову Элси, и она летит ко мне, приземляясь на плечо. Я поворачиваю к ней голову, она трется клювом о мой нос. Знаю большинство думают, что оперение воронов матово-черное, но на самом деле, оно отливает светло-фиолетовым на теле и зеленовато-голубым – на крыльях. Фиолетовый блеск дают лучи солнца. Я понимаю, почему Якоб выбрал ее – она прекрасна.