Идея фикс

— Мы можем принять не более трех семей одновременно. Но уже неделю идут дожди, и у нас проживает лишь одна синьора — наша давняя постоянная клиентка. — Девушка развернула к Ларе книгу записей с абсолютно чистыми графами. — «Мадам Лара Бонован, Швейцария», — записала Лара, знавшая наверняка, что здесь предъявлять паспорт ей не придется.

— Я думала, синьора литовка.

— Литовка? — Лара недоуменно подняла высокие брови. — По происхождению я полька. Но мой муж и семья живут в Лозанне. Мсье Бонован — известный врач. Он посоветовал мне отдохнуть в этих местах. Здесь чарующий воздух. — Лара насмешливо улыбнулась, глядя в заспанное, бледненькое, но далеко не наивное лицо девушки.

Осмотрев комнаты — маленькую гостиную и спальню, Лара осталась довольна. Чисто, комфортабельно, по-домашнему уютно. Хорошая мебель, подобранные со вкусом картины и ковры. Абажуры персикового шелка на многочисленных лампах создают приятное, молодящее освещение. И огромное количество ваз для цветов. Пустых, не занятых, как в холле, искусственными букетами. Значит, гидша Фанни всерьез ознакомилась с ситуацией — жиголо должен засыпать свою возлюбленную цветами. «Скажу, что я не могу жить без ирисов. Или сирени. Пусть ищет, — подумала Лара. — Или, лучше, эдельвейсы? Романтично и недостижимо». Она не удержала непонятно отчего вырвавшийся вздох.

Не став распаковывать чемодан, Лара быстро приняла душ и юркнула под легкое пышное одеяло. По карнизу стучал дождь, между тяжелыми шторами брезжил серенький утренний свет.

— Надо заснуть, — сказала она себе. — Заснуть, а завтра обо всем хорошенько подумать.

Минут десять она лежала с закрытыми глазами, стараясь расслабиться, но вдруг села, включила лампу на тумбочке и уставилась на стену перед собой: «Да что же это, в самом деле, происходит? Что случилось с тобой и всей твоей благополучной и такой несуразной жизнью?»

Глава 14

Окружающие считали Валерию Борисовну Решетову незаурядной женщиной и не уставали выражать свои чувства письменно и устно в виде тостов, комплиментов, подарков и прочих знаков внимания. Жена замминистра не считала это лестью. Она и впрямь обладала качествами, позволяющими занять командное положение в любой ситуации: борцовским характером, практичным, живым умом и, главное, непоколебимым чувством собственного превосходства.

Свою жизнь Валерия сделала собственными руками: вот эту четырехкомнатную квартиру на Патриарших, дачу в Апрелевке, обстановку, библиотеку, круг интересных и полезных друзей. Даже карьеру мужа — аспиранта института пищевой промышленности сделала Валерия, провинциальная девчонка-лимитчица, работавшая в пору знакомства с Петей Решетовым на кондитерской фабрике. Потом, конечно, она окончила институт, овладела английским, научилась устраивать роскошные приемы, на которых неизменно блистала, поражая именитых гостей эрудицией в области поэзии и литературы.

Кое-кто имел основания позлословить по поводу показной образованности и нарочито барственных манер госпожи министерши, но не признать ее красавицей мог только слепой.

Валерия Борисовна ничуть не удивлялась, что дочь пошла в нее, а не в отца, удачно синтезировав материнскую статность и классические черты лица с «мастью» Петра Наумовича — мужчины мелковатого и блеклого. Голову отца едва прикрывали мягкие сивенькие волосы, а за плечами его дочери развевался шелк льняной гривы, а на сметанно-белой коже проступал в минуты волнения яркий румянец.

Лара росла благополучным, но не избалованным ребенком. Она имела все самое лучшее, не проявляя при этом ни лени, ни капризов. И художественная гимнастика, и занятия в музыкальной школе, и общеобразовательные предметы давались Ларе легко, хотя и требовали определенной усидчивости. За тем, чтобы из дочки вырос настоящий человек, бдительно следила мать, не делая ей поблажек и ограничивая общение Лары с кем попало, то есть — с людьми не их круга. Чем в сомнительных компаниях во дворах отираться, пусть лучше сидит дома и занимается. Лара сидела, читала хорошие книги, зубрила английский, интересовалась проблемами науки и искусства, освещенными в специальных журналах, в общем, старалась оправдать возложенные на нее надежды родителей.

— Раньше дворяне из своих отпрысков с пеленок элиту растили, — объяснял образованный отец. — Это только нас учат, что при царе сплошные повесы да «лишние люди» в правящем классе плодились. А они по четыре языка долбили плюс все остальное. Вспомните, к примеру, как старик Болконский свою дочь в точных науках натаскивал. Стремился вырастить всесторонне развитого человека.

— Ты бы, Петр, девочке голову не морочил собственным пониманием истории, — поправляла его жена. — Она для этого в школу ходит, советскую между прочим. И в комсомоле идеологической работой занимается. Ларочка сама разберется, как при монархизме обстояли дела с просвещением.