Идеи и интеллектуалы в потоке истории

и «фейка» происходит при осознании неочевидности и

множественности целей государств относительно своих и,

в особенности, чужих территорий.

Главная дилемма геостратегии:

гегемония или лидерство?

Как любит говорить тот же Р. Коллинз: «Мудрость современной

геополитики — быть скромным», т. е. не жаждать расширения, тем

более, нарушая правила, терпя санкции, потерю союзников и

партнеров. Это означает, что казавшиеся очевидными догмы

классической геополитики о необходимости расширения «жизненного

пространства» уже не просто поставлены под вопрос, но отвергаются

геополитической мудростью.

144

Сохранение территориальной целостности «любой ценой» тоже

перестает быть абсолютной нормой. Мирные отказы от колоний

(послевоенные Великобритания и Франция) и провинций (Швеция —

от Норвегии и Финляндии), мирные «разводы» (советские республики,

Чехия  и Словакия) опровергают привычные стенания

о «геополитических катастрофах».

Универсальными и неизбывными остаются стремления правителей

и государств увеличить свой престиж и влияние, но расширение

подвластной территории в современном мире, особенно

принудительное и насильственное, нарушающее право, ведет уже к

обратному эффекту — изоляции и изгойству.

Если классическая геополитика (учение, мировоззрение) рождалась

как родственная Realpolitik — политическому реализму (с анархией

государств на международной арене и их борьбой за могущество через

войны), то современная прикладная геополитика (геостратегия) вполне

может быть интегрирована с идеализмом-либерализмом

в международных отношениях (с идеалами, ценностями, мирным

сотрудничеством и проч. — по Руссо и Канту).

В геостратегии могут преследоваться и сугубо гегемонистские

задачи. Таковы идеи Зб. Бжезинского, в книге которого о Евразии

(« Великая шахматная доска») откровенно преследуются интересы

американского доминирования, хотя и прикрываются риторикой о

свободе и благополучии народов, живущих на этом континенте

[Бжезинский, 1998].

Сквозная тема в истории дипломатии такова: прикрываясь

высокими идеями и претензиями на религиозное, моральное,

идеологическое лидерство, правители и державы стремятся к

гегемонии: от Афинского союза, Рима, папства и Московии — до

СССР и нынешних США. Грань между лидерством и гегемонией

действительно тонкая и нередко исчезающая. Некоторые авторы

отказываются видеть различия, соединяя геополитическое лидерство и

геополитическую гегемонию в понятия типа «неоимперия»

[Гольцов, 2016]. Однако в современных реалиях может быть

установлена четко: настоящие лидеры действуют согласно

международному праву, могут предлагать изменения в нем, но с явной

общей пользой для мира и сотрудничества, тогда как стремящиеся к

удержанию или захвату гегемонии нарушают право и/или пытаются

его подверстать сугубо под свои интересы.

Реальность как внешней, так и внутренней геополитики состоит

в неизбывности территориальных конфликтов (за спорные территории,

за отделение). Они не прекратятся никогда.

145

Делающие ставку на гегемонию будут извлекать из таких

конфликтов выгоды для себя или даже разжигать новые

(«управляемый хаос», зачастую теряющий управление).

Для стремящихся к лидерству, для коалиции миролюбивых

государств, для соответствующих организаций (ООН и др.) найти

способ цивилизованного, правового разрешения таких конфликтов, а

также средства и приема принуждения государств к выполнению

правовых решений, — вот актуальнейшая и до сих пор не решенная

задача прикладной геополитики как на глобальном, так и на

региональном уровнях. На мой взгляд, лучшее решение — переход от

принципа «пакт победителей» (именно такова природа Совета

Безопасности ООН) к принципу верховенства права, а значит, и судов

как на глобальном, так и на региональном уровнях (см. гл. 5 данной

книги, а также [Розов, 2011, гл. 21]).

Геополитика в контексте макросоциологии

Подобно тому, как современную геостратегию украшают

скромность и уважение к праву, так и чистая, фундаментальная

геополитика как наука не должна раздуваться сверх меры и пытаться

покрыть смежные, связанные с ней, но автономные сферы

международных отношений: геоэкономику, геокультуру, а также

транснациональные вопросы миграций, гражданства, экологии,

образовательной мобильности, защиты здоровья в борьбе с

эпидемиями и т. д.

Ни один из вопросов международных отношений не решается без

учета контроля над территориями, т. е. без учета геополитики. Кроме

того, люди во всем мире покупают престижные товары и услуги, едут

учиться и лечиться в престижные страны, даже девушки выходят

замуж чаще за граждан престижной страны. Увы, до сих пор престиж

страны определяется на поле геополитики (пусть сейчас больше не

через военную силу, а через лидерство и влияние).

Однако сама динамика геополитического контроля