Идеи и интеллектуалы в потоке истории

конфликты, прорывающиеся в массовом насилии и войнах. Рано или

поздно ответственность за мирное разрешение конфликтов, наряду с

международными организациями (Совет Безопасности ООН), возьмут

региональные государства-лидеры и влиятельные региональные

коалиции, а для этого, опять же, нужна система правил

взаимодействия, которая, с одной стороны, ограничивала бы свободу

действия суверенных государств, с другой стороны, не становилась бы

очередным орудием корыстного давления и эксплуатации со стороны

держав-гегемоний.

Совсем в иной сфере мы наблюдаем сходный вызов —

конкуренцию типов культуры: здесь речь идет уже не столько о

военно-политическом противостоянии и не о соревновании в темпах

экономического роста, но о том, какая культура может создать такие

действенные внутренние «правила игры», которые обеспечивают

благополучие, стабильное развитие страны, поддерживают

солидарность, взаимную поддержку разных социальных слоев и групп.

Известно, что по некоторым параметрам (сплоченность семей,

демографическое воспроизводство, этническая солидарность,

взаимопомощь, забота о стариках и др.) мусульманские сообщества

выигрывают, хоть они и считаются в христианском и

постхристианском мире «отсталыми». Конкуренция разных типов

культур — это та реальность, в которой мы живем и будем жить.

В интеллектуальном плане такие процессы воплощаются в борьбу

мировоззренческих, ценностных, морально-религиозных позиций.

Смелый отказ от претензий на универсальность западной

«рациональности» и трезвое понимание значимости социологического

факта солидарности («лояльности», признания «своим») во всех

вопросах справедливости демонстрирует Ричард Рорти [Рорти, 2007].

Если переходить от рецидивов насилия, от бесплодного и

пагубного взаимного  идеологического очернительства

на цивилизованный уровень мирных обсуждений, хотя бы для

совместного вырабатывания взаимоприемлемых правил

226

сосуществования, то без постановки и решения общих — философских

— вопросов здесь также не обойтись.

«…рациональность предполагает и рефлексивное осознание, и

пересмотр самих когнитивных и ценностных предпосылок. А это

становится возможным в условиях критического диалога с носителями

иных когнитивных и ценностных представлений. В случае познания —

это дискуссии между разными теориями и исследовательскими

программами. В случае практических действий — это коммуникация и

критическое обсуждение имеющихся предпочтений у отдельных

индивидов, социальных групп, разных культур. В результате этих

дискуссий имеющиеся предпосылки развиваются и пересматриваются:

как представления о мире и способах познания, так и индивидуальные

предпочтения, отдельные ценностные представления. Сегодня в

ситуации глобализации и интенсивного взаимодействия разных культур

роль критической рефлексии и рационального диалога оказывается

исключительной» [Лекторский, 2012, с. 33].

Нельзя сказать, что в прошлые века мир был спокоен и только

теперь настала эпоха турбулентности. Специфику первых десятилетий

XXI столетия составляет парадоксальное сочетание признаков:

общая риторика мира и демократии при частых рецидивах

гибридных и открытых войн, откате многих стран к

авторитаризму;

невероятные успехи в технологии и науках в одних странах при

продолжающейся нищете и бедствиях в других;

надежные достигнутые знания о факторах успешного

государственного управления, экономического

роста, социального развития и экономические кризисы, социальная и

культурная деградация, государственные распады;

беспрецедентный рост связности, плотности коммуникаций

в глобальном масштабе и обострение межэтнических,

международных конфликтов, рост отчуждения.

Совокупность этих парадоксов указывает на следующее

объективное и фундаментальное требование к новым глобальным

проектам и правилам сосуществования: учет условий перманентного

противоречия, столкновений интересов, убеждений, ценности разных

групп, сообществ, государств. Многие из этих противоречий хорошо

известны, хоть и не решены: строгие экологические нормы

сталкиваются с потребностями экономического роста беднейших

стран, право народов на самоопределение противоречит принципу

территориальной целостности и нерушимости границ, прогресс

в технологиях делает ненужными многие рабочие места и ведет к

безработице, гуманитарная помощь нищим и голодающим приводит к

демографическому росту, усугублению нищеты и голода, прием

беженцев, выдача им пособий приводят к массовым волнам

экономической миграции и т. д.

227

Обычно порочными оказываются крайние полюсы решений.

В каком-то месте между ними нужно проводить границу. Но где?

Далеко не всегда такие вопросы решаются в ситуационном торге.

Нужны некие общие принципы проведения границ, по разные стороны

которых правила действуют разным образом либо применяются

разные системы правил. Что это за принципы? Почему на них можно и

нужно основываться? С какой стати стороны конфликтов и

переговоров должны им доверять? Все эти вопросы остаются пока без