Читаем Идеальный выбор полностью

Представление началось. В зале притушили свет. Зрители, поерзав немного, затихли. Поднялся занавес. Шестнадцать маленьких девочек и четыре храбрых мальчика выбежали на сцену в костюмах, сшитых матерями из красных и золотистых опавших листьев. Осень. Четыре времени года. Вивальди визжал в плохоньких колонках, родители с гордостью и умилением пихали друг друга локтями, все — и старшие девочки, цокающие пуантами, и крошечные трехлетки из малышовой группы — танцевали отменно. Ни одного перепутанного движения, ни одно смазанное жете или неловкое глиссе не нарушило плавного течения усеянной блестками зимы, нежно-зеленой весны и золотого лета. Восторженные аплодисменты, лихорадочная смена костюмов — и малыши принялись за «Пикник с плюшевыми мишками». Пусть все семеро забыли лечь и уснуть после чая из бумажного сервиза, а трое так и не вспомнили, с чего надо было начинать, — все они были такими милыми, сладкими симпатягами. Снова старшие девочки, шифоновые шарфы, музыка «Пинк Флойд» — номер, посвященный Айседоре Дункан, получился живым воплощением свежей сплетни. Четверо мальчиков сбацали задорный хорнпайп[2] под довольные смешки отцов и хлопки в такт. Еще одно групповое выступление, на этот раз «Двенадцать танцующих принцесс», на фоне одинаковых, как близнецы-братья, лодочников, порожистой реки, сотворенной из тех же шифоновых шарфов, и художественно-беспорядочной горки из стоптанных, драных туфелек. В антракте за сценой торопливо переодевались, а в фойе счастливые родители, улыбаясь, хлопали друг друга по спине, глотая теплое вино с минералкой.

Три маленькие девочки за сценой глотали теплое вино с минералкой. Им нелегко было пережидать танцующих принцесс, троица еще таила обиду за то, что их не признали годными в принцессы, хотя недостаток королевской крови обернулся наградой — отдельным танцем только для них троих; отличие, выдаваемое не всякому и призванное оттенить их юную резвость, а самое главное, надежды, которые они подают. Особенно София. Верно, всем троим полагалась дуга с цветами из креповой бумаги, пышное короткое платьице, передничек с волнистой тесьмой и тяжелые черные башмачки из настоящей кожи, но на Кристин и Робин напялили грубые черные парики из магазина шутливых подарков, на Софии же, занимавшей в танце центральную позицию, был мамин парадный парик из настоящих блестящих светлых волос. На репетициях под золотистыми софитами красота девочки казалась совсем ангельской. И гордая преподавательница не сомневалась: ее семилетняя ученица станет звездой представления. Она так и сказала родителям Софии на генеральном прогоне. К несчастью, София этого хвалебного рапорта не услышала: Сью и Джефф сочли за благо не рассказывать ей, чтобы она не подумала, будто родители навязывают ей балет. Пусть лучше София осознает свой собственный потенциал, когда придет время. Они опасались, что если сказать ей, какой талантливой они ее считают, она задерет нос и тогда уж непременно оступится и собьется с ритма.

Девочки давно готовы, а польки еще ждать и ждать. Три маленькие девочки заскучали. Другие танцуют, либо, стоя за кулисами, шепотом подбадривают выступающих, либо смотрят из зала, а они маются ожиданием, сплетенным из нервов и скуки, — а не развеять ли маету, мелькнуло в голове у Софии. Она зашептала дерзкие, опасные подстрекательства на ухо подружкам, поставила их караулить у черной лестницы и выхода на сцену и сбежала. Со всех ног по переулку, потом по улице — в национальном венгерском костюме, в парике со светлыми косичками, пластиковом веночке, трепыхавшемся на порывистом ветру недозволенного веселья, — в парадное и вверх по лестнице в глубь холла, туда, где кладовка. Три минуты спустя она вернулась с бутылкой теплого мускадета, тремя огромными пакетами шоколадных конфет и двумя бутылками «фанты». Кристин и Робин попробовали вино, оно им не понравилось, и они принялись за «фанту», для них равно запретную. София выпила полстакана мускадета, допила минералку, принесенную Робин, сделала еще четыре глотка вина и прикончила «фанту», недопитую Кристин. Более по недосмотру, чем по сценарию, все трое улыбались и рвались выступать, когда перед вторым отделением преподавательницы с родительским комитетом влетели за сцену, чтобы проверить готовность девочек.

Перейти на страницу:

Все книги серии Зебра

Игра в прятки
Игра в прятки

Позвольте представить вам Гарри Пиклза. Ему девять с хвостиком. Он бегает быстрее всех в мире, и у него самые красивые на свете родители. А еще у него есть брат Дэн. И вот однажды Дэн исчез. Растворился. Улетучился. Горе сломало идеальное семейство Пиклзов, родители винят себя и друг друга, и лишь Гарри верит, что найдет, обязательно найдет Дэна. Поэтому надо лишь постараться, сосредоточиться, и тогда все вернется — Дэн, папа, мама и счастье.«Игра в прятки» — горький, напряженный, взрывающийся юмором триллер, написанный от лица девятилетнего мальчика. Очень искренняя, прямая книга, в которой грустное и смешное идут рука об руку. Как свыкнуться с потерей, как научиться жить без самого близкого человека? Как сохранить добро в себе и не запутаться в мире, который — одна большая ловушка?

Евгений Александрович Козлов , Елена Михайловна Малиновская , Клэр Сэмбрук , Эдгар Фаворский , Эйлин Колдер , Юлия Агапова

Приключения / Детективы / Триллер / Попаданцы / Триллеры
Прикосновение к любви
Прикосновение к любви

Робин Грант — потерянная душа, когда-то он любил девушку, но она вышла за другого. А Робин стал университетским отшельником, вечным аспирантом. Научная карьера ему не светит, а реальный мир кажется средоточием тоски и уродства. Но у Робина есть отдушина — рассказы, которые он пишет, забавные и мрачные, странные, как он сам. Робин ищет любви, но когда она оказывается перед ним, он проходит мимо — то ли не замечая, то ли отвергая. Собственно, Робин не знает, нужна ли ему любовь, или хватит ее прикосновения? А жизнь, словно стремясь усугубить его сомнения, показывает ему сюрреалистическую изнанку любви, раскрашенную в мрачные и нелепые тона. Что есть любовь? Мимолетное счастье, большая удача или слабость, в которой нуждаются лишь неудачники?Джонатан Коу рассказывает странную историю, связывающую воедино события в жизни Робина с его рассказами, финал ее одним может показаться комичным, а другим — безысходно трагичным, но каждый обязательно почувствует удивительное настроение, которым пронизана книга: меланхоличное, тревожное и лукавое. «Прикосновение к любви» — второй роман Д. Коу, автора «Дома сна» и «Случайной женщины», после него о Коу заговорили как об одном из самых серьезных и оригинальных писателей современности. Как и все книги Коу, «Прикосновение к любви» — не просто развлечение, оторванное от жизни, а скорее отражение нашего странного мира.

Джонатан Коу

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
С кем бы побегать
С кем бы побегать

По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом. Тамар — певица, мечтавшая о подмостках лучших оперных театров мира, но теперь она поет на улицах и площадях, среди праздных прохожих, торговцев шаурмой, наркодилеров, карманников и полицейских. Тамар тоже ищет, и поиски ее смертельно опасны…Встреча Асафа и Тамар предопределена судьбой и собачьим обонянием, но прежде, чем встретиться, они испытают немало приключений и много узнают о себе и странном мире, в котором живут. Давид Гроссман соединил в своей книге роман-путешествие, ближневосточную сказку и очень реалистичный портрет современного Израиля. Его Иерусалим — это не город из сводок политических новостей, а древние улочки и шумные площади, по которым так хорошо бежать, если у тебя есть цель.

Давид Гроссман

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза

Похожие книги