Некоторое время она молчала, затем продолжила надтреснутым голосом:
– Я пыталась убежать, но он догнал меня и столкнул с лестницы.
– Я помню, – Кэсси прервала ее рассказ и начала объяснять остальным: – Я услышала, как что-то разбилось, и побежала посмотреть. Это оказались заварной чайник и чашка. Звук был очень громким.
– Громче, чем смерть мамы. – Дори не смогла подавить очередной приступ рыданий, и Кэсси с Себастьяном обняли ее.
Кэсси продолжила:
– Ты разбила голову. Рана все кровоточила и кровоточила, не переставая. Кровь была повсюду, в течение нескольких дней ты находилась без сознания. – Она удивленно округлила рот и медленно произнесла: – Когда же ты очнулась, то больше не говорила. Дядя Альберт сказал, что это последствия падения. – Она посмотрела на Себастьяна. – А ведь до сих пор я даже не вспоминала об этом. Почему?
Хоуп коснулась ее руки.
– Ваша мама умерла. Вероятно, это затмило все остальное.
– Но ты же могла говорить, Дори, тогда почему...
– Дядя Альберт угрожал мне. Он предупредил, что если я скажу хоть слово, то он убьет меня и Кэсси. – Она посмотрела на Себастьяна с Кэсси и добавила: – Я так и сделала – больше не сказала ни слова.
Себастьян крепко обнял ее, его полуприкрытые глаза были полны муки и одновременно облегчения. Все это время Дори буквально следовала приказу этого ублюдка и просто молчала.
– Думаю, он убил и дядю Эдди.
– Дядю Эдди? – удивленно переспросил Себастьян.
– Другого брата мамы. Самого старшего. Ему принадлежала гостиница, – объяснила Кэсси. – После того, как он умер, гостиница перешла к маме, а после того, как умерла она...
– Ее получил дядя Альберт, – закончила Дори.
Наконец-то Себастьян понял, почему девочки так резко отталкивали его вначале. Их отношение к дяде-убийце распространилось и на него.
– Как долго вы жили в гостинице после того, как мисс Морган умерла?
– Некоторое время, – ответила Кэсси. – Больше года. Но у Альберта всегда было туго с деньгами, в отличие от мамы или дяди Эдди. Именно поэтому он держал нас при себе. Мы ему не нравились, но я хорошо разбираюсь в числах и деньгах, а Дори неплохо готовит. Мы управляли гостиницей, а вся прибыль шла ему. – И добавила с кривоватой усмешкой: – Именно с тех пор я всегда ношу при себе нож.
Две маленьких девочки тяжело работали, чтобы выжить и сохранить дело, а все забирал себе этот свинья-убийца! Двенадцатилетний ребенок, управляющий гостиницей и вынужденный носить с собой нож, чтобы защитить себя! Себастьян, подавив волну гнева, смог произнести:
– Разве мои сестры не изумительны, мисс Мерридью? Суметь справиться с такой сложной ситуацией, да еще так смело, с таким знанием дела – и в таком возрасте!
Она загадочно улыбнулась.
– Думаю, все Рейны уникальны в своем роде.
Комок в горле помешал ему ответить.
Вновь заговорила Кэсси:
– Мы покинули гостиницу, когда в один из дней Альберт приехал и сказал, что потерял все свои деньги. Он был вынужден продать все, даже гостиницу. – Она пожала плечами. – Так он и сделал. И тогда... – Дори подтолкнула ее, и Кэсси замолчала. Две девочки долго без слов о чем-то переговаривались, затем Кэсси опустила голову, как будто чего-то стыдясь, и пробормотала: – Вы не захотите услышать, где мы после этого оказались. Леди из Тот сказала нам никому об этом не говорить.
«
– Ты права, Кэсси. Ты рассказала нам достаточно. Мы будем...
– Я хотела бы это услышать, – спокойно прервала его Хоуп.
– Они устали. Им необходимо...
– Они не закончили свою историю, – мягко, но настойчиво сказала она.
–
Она пристально посмотрела на него.
– Я могу поговорить с тобой наедине?
– Конечно. – Он повел ее в свой кабинет. – Ты не представляешь, о чем хочешь знать. Они знают. Я знаю. Этого достаточно.
– Я догадываюсь, что это нечто ужасное, но они ведь уже фактически рассказали нам?
Он покачал головой и холодно произнес:
– Они не обязаны. Я все знаю. Мой агент, Мортон Блэк подробно сообщил, где он их нашел. Он думал, что по некоторым причинам, учитывая обстоятельства, я не захочу их опекать, после... После.
Она улыбнулась.
– Он плохо тебя знает, любовь моя, не так ли?
Он обнял ее, в надежде заглушить душевную боль.
– Ты можешь предположить, что...
Она отступила и взяла его руки в свои.
– Себастьян, ты должны позволить им рассказать нам. Все. Независимо от того, как это уродливо, или болезненно, или ужасно. Девочки должны высказаться открыто, без недомолвок. Только тогда они смогут оставить это в прошлом.
Он обдумывал ее слова с горестным выражением лица. Покачав головой, он отрывисто сказал: