Идеальный вальс

Ее опять подхватили на руки, надежно удерживая. Она схватила его за сорочку и положила голову ему на грудь. Его запах ей хорошо знаком. Такой желанный. Надежный. Сильный. Защищающий.

– Вдохните... а теперь выдохните. Вот так, моя девочка! Все проходит, видите? А совсем скоро, когда окажетесь на воздухе, попробуете идти самостоятельно.

Безопасность. Она расслабилась у него на груди и позволила ему вынести себя на воздух.

***

Лоб леди Элинор озабоченно наморщился.

– Думаю, мне следует быть с ней.

– Бастиан и сам со всем справится, – возразил Джайлс. – Другим там делать нечего. У него есть бренди. Ее сестру и компаньонку уведомили о случившемся. Когда я принес ему плащ Хоуп, он сказал, что она быстро идет на поправку.

Леди Элинор пристально посмотрела на дверь на верху лестницы.

– Но она... она наедине с мистером Рейном где-то там на крыше.

– Совершенно верно. Это то, что ей нужно. Уединенность, чтобы прийти в себя.

Она обдумала его слова, затем расслабилась.

– Да, было бы весьма неловко, если бы ее видели люди. – Она выпрямилась. – В таком случае я вернусь в ложу.

Он вытянул руку, удерживая ее.

– Не так быстро, Элинор.

Она напряженно застыла и сердито посмотрела на его руку.

– Отпустите меня, сэр!

Он усмехнулся, но спокойно произнес:

– Вы еще нужны мисс Мерридью. Останьтесь, ради пристойности.

Она посмотрела на дверь, ведущую на крышу.

– Но вы сказали...

– Если после того, как она придет в себя, мисс Хоуп вернется с вами, со мной и Бастианом, никто и бровью не поведет, но если она вернется одна с Бастианом...

– О!

– Совершенно верно. А теперь пойдемте, присядем. Полагаю, нам придется ждать довольно долго. – Джайлс вытер носовым платком ступени лестницы и жестом указал ей на них. – Довольно много места для двоих.

Ее глаза сузились, и она холодно заметила:

– Спасибо, но я лучше постою.

Он пожал плечами и сел. Она стояла навытяжку, как негнущийся маленький стержень. Через некоторое время он мягко позвал:

– Элинор.

Она раздраженно на него набросилась:

– Я не давала вам разрешения... ой!

Джайлс потянул ее вниз на свои колени. Какое-то мгновение она боролась, затем уселась прямо и неподвижно.

– Мистер Бемертон, это совершенно неприлично! – прошипела она.

– Да. Хотя и забавно. Помните шкаф? Там тоже было забавно, не так ли, Элинор? – последовала долгая пауза, после чего он спросил: – Почему вы не воспользовалась шляпной булавкой?

Она посмотрела в сторону и сжала губы.

– Вы можете применить ее сейчас, если хотите, конечно.

Дрожащим голосом она спросила:

– Мистер Бемертон, почему вы это делаете? Невозможно, чтобы вы меня желали. Так почему же вы насмехаетесь надо мной таким образом?

– Элинор, я над вами не насмехаюсь, поверьте мне. – Джайлс нежно откинул ее назад на свои руки и очень нежно поцеловал в ее трепещущие губы. – Вы не имеете представления о том, что возможно, а что нет. – И снова поцеловал ее, уже менее нежно.

Она негромко застонала. Ее рука колеблясь, поднялась к лифу платья, а затем, дрожа, остановилась у основания его шеи и скользнула в его густые золотистые волосы.

Глава 16

... Витаю с сонмом вечно светлых духов

Над мрачною и суетной планетой,

Зовущейся Землею у людей...

Джон Мильтон. «Комос»[49]. Перевод Ю. Корнеева

Хоуп стояла, глядя на Лондон, силуэт которого освещался нежным лунным светом и газовыми лампами на улицах. Себастьян осторожно обернул ее в восхитительно мягкий плащ из бархата. Хоуп показалось, что тяжесть ткани нещадно давит на нее, хотя на самом деле это было не так.

Она повернулась к нему лицом, довольно бледным в свете газовых ламп, но все же решительным. Он ожидал от нее слез, но она его удивила.

– Я должна принести свои извинения, – заговорила Хоуп севшим голосом, в котором угадывался лишь небольшой намек на дрожь. Она выглядела невыразимо красивой и очень одинокой.

Себастьяна сглотнул.

– За что?

Она приподняла бровь и сказала со слабым оттенком горького сарказма:

– Разве прилично испытывать страх только потому, что вас заперли в шкафу? В простом, обычном, безопасном шкафу. Даже без намека на какого-нибудь жалкого паучка?

Она произнесла это так, словно повторяла урок, выученный наизусть. В ее голосе слышалась некая интонация, ей не свойственная, как будто она подсознательно подражала кому-то. Его потрясло то отвращение, с которым она это сказала.

Он налил бренди в бокал и протянул ей.

– Иногда наши страхи берут над нами верх независимо от того, сколько усилий мы прилагаем для борьбы с ними. В этом нет ничего постыдного. Возьмите, выпейте. Это поможет вам прийти в себя.

Она взяла бокал своими хрупкими пальчиками и посмотрела на него.

– Шкаф! Что за жалкое существо может испугаться простого шкафа? – она закрыла глаза, пряча свое отвращение. – И ведь я была в нем не одна. Что обо мне подумает леди Элинор?