Идеальный слуга

— Надо же, — неподдельно удивилась ведьма. — Ты что же это, тварь, присмотрела себе мужа? Ну так теперь он тебе под стать — мертвее мертвого!

— Нет, — вырвалось у меня вместе с дурацким всхлипом и икотой. — Только не…

Ведьма рассмеялась, деликатно прикрыв пальцами губы.

— Хочешь его вернуть? Тогда тебе понадобится живая вода, — усмехнулась она, кивнув на ванну. — Очень много живой воды. Он мертв почти час, а ночи сейчас такие теплые…

Я рванулась вперед, и на этот раз охотник позволил мне подобраться к ванне и опереться на бортик. Она была наполнена мутноватой водопроводной водой, и от резкого движения по ней пошли мелкие волны, исказившие мое отражение — бледное, растрепанное, с безумным взглядом и кошмарным колтуном на макушке, о которой я и думать забыла.

А ведь стоило помнить в первую очередь о своей голове. Итан мертв, и последнее, на что ведьма станет тратить живую воду — так это на его воскрешение. Я тоже мертва — но еще не упокоена, я еще могу отомстить, потому что навка — суть месть…

Итан… я стиснула зубы, и отражение исказилось еще больше. В воду капнуло — соленое, жгучее — и в голове наконец-то прояснилось.

Как же так? Итан был слишком выгоден, чтобы вдруг взять — и избавиться от него в одночасье! Семь навок за полгода — кто еще дал бы ведьме такой результат? Ни Инна, ни охотник не знали, что Итан понял, как его использовали, и собирался отплатить сторицей. А значит, с их-то точки зрения куда логичней и дальше искать с его помощью залетных навок, которых никто не хватится, а не ломать шею курице, несущей золотые яйца…

— Лезь! — резко оборвала мои размышления ведьма, махнув передо мной гребешком.

Я проводила взглядом ее ладонь — холеная кожа, веревочный браслетик на запястье, тонкое колечко на указательном пальце, аккуратные ногти с прозрачным покрытием — и, прикусив губу, покорно забралась в ванну, чтобы не выдать, как меня осенило.

Ногти!

На фотографии у трупа тоже была метка нави — четыре четкие линии наискосок через левую половину груди, словно след от звериной лапы. Но Вере было почти две сотни лет — и ее взгляды на красоту и стиль формировались соответственно. Во времена ее жизни ценилась естественность — настолько, что обычная тушь для ресниц ассоциировалась с дамами легкого поведения, а уж заточенные ногти и накладные типсы приличной девушке могли разве что в кошмаре явиться!

Потому-то метка Итана была неглубокой, с исчезающей линией мизинца. Ровно такой след могли оставить ухоженные короткие ноготки закругленной формы.

А вот такой, как на фото… я сощурилась на руки ведьмы, но быстро поняла, что она к метке подделки отношения не имеет. Зато вспомнила, что остро наточенные ногти длиной в добрую фалангу пальца я видела у Инны — они дивно дополняли накачанные губы.

Мне показали фотографию гомункула. С телом Итана, с лицом Итана… но ведь мне и самой предлагали выбрать тип внешности, когда я заказывала себе «идеального слугу»!

Черт, надеюсь, это логика, а не стадия отрицания.

Но это объяснило бы, как навок заставляли выжать из себя все до последней капли, отдаться нави и исчезнуть: им просто предлагали спасти кого-то очень-очень дорогого! Человека, ради которого даже утопленница пожертвует собой. Потому меня и не схватили сразу же, как только я показалась у Инны: у ведьмы еще не было рычага, чтобы управлять мной!

А потом общительный бариста Рустик исподтишка сфотографировал нас с Итаном в кофейне и не придумал ничего лучше, кроме как выложить снимок в инстаграм. Инну, наверное, от злости порвало, если она даже не стала выжидать, чтобы удостовериться, действительно ли Итан — тот, ради кого я забуду о собственной шкуре…

А ведь я действительно о ней забыла на какое-то мгновение. К мутной желтоватой воде в ванне уже примешивались кристально чистые струйки: совсем чуть-чуть возле рассеченных о кирпичи рук и гораздо больше — у изорванных об асфальт стоп. Стоило мне подумать об этом, как вода перемешалась, и прозрачные ручейки пропали.

Охотник немедленно дернул за намокшую бечевку, прижимая крестик к моей шее. Горло тотчас сдавило, и я судорожно вцепилась в петлю, от страха позабыв, что задохнуться мне точно не грозит.

— Живая вода, — ласково напомнила ведьма, покосившись на серебристые часики на левом запястье. — Чем больше времени пройдет, тем больше воды понадобится, чтобы воскресить твоего дохлого жениха.

Я дернулась, тщетно пытаясь вырываться из петли, и забрызгала ее юбку. Мутные капли расплылись по ярко-алой ткани, выкрашивая ее в неприятный бордовый оттенок.

— Ах ты грязная!..

Возможно, я бы нашла в себе силы возразить, что не по доброй воле залезла в эту ржавую муть, но ведьма не была настроена на диалог. Потратив пару секунд на безуспешную попытку стереть пятнышки со своей ослепительной юбки, она яростно зашипела и, схватив меня за волосы, запихнула под воду с головой — и еще вдобавок придавила, не позволяя вынырнуть.