Идеальный скандал

С отвращением поморщившись — Данте считал себя джентльменом, и ему казалось оскорбительным видеть рядом такого субъекта, как Боунс, — аукционист проговорил:

— Присутствие этой девицы невозможно было предвидеть. А с ее свидетельством нельзя было не посчитаться.

— Но милорд платит тебе хорошие деньги за твои услуги, — возразил Боунс. — И если бы ты использовал своих людей как должно, то ты знал бы, что Хоксли не один в этой комнате. Тогда бы ты позаботился о том, чтобы избавиться от девицы.

При упоминании «милорда» Данте вопросительно взглянул на Боунса, он понятия не имел о том, кто их с Боунсом нанял, и надеялся, что сообщник проговорится. Впрочем, кое-что было ясно: во-первых, этот человек принадлежал к высшему свету, во-вторых, он был достаточно богат для того, чтобы заплатить непомерную цену, которую заломил Данте, и, в-третьих, он ненавидел Маркуса Хоксли и жаждал ему за что-то отомстить.

Изобразив возмущение, Данте заявил:

— Оказалось, что эта «девица» — Изабель Камерон, дочь очень влиятельного и богатого графа Молверна. И избавиться от такой не так-то просто. Ее исчезновение наделало бы немало шума, и еще неизвестно, чем бы все это для нас закончилось.

Окинув сообщника презрительным взглядом, Робби Боунс проговорил:

— Не оправдывайся, парень. Ты провалил все дело. Хоксли на свободе, а он не из тех, кто ничего не предпринимает. Он постарается докопаться до истины, уж поверь мне.

— И что же мне ему сказать? — спросил Данте.

— А это уж твоя головная боль, — с усмешкой ответил Боунс. — Но насчет меня держи рот на замке. Запомни: одно только твое слово — и ты покойник. Но к счастью для тебя, у милорда есть еще кое-какие планы насчет Хоксли. Так что твои услуги, возможно, потребуются.

Тут Робби Боунс отошел в угол комнаты и, взяв завернутое в бумагу полотно Гейнсборо, направился к выходу.

— Куда ты это тащишь? — спросил Данте. Он считал себя подлинным ценителем искусства, и его ужасала одна лишь мысль о том, что этот отвратительный субъект может сделать с прославленным шедевром.

Боунс обернулся и, пожав плечами, пробормотал:

— Милорд знает, что Хоксли хотел заполучить это, и потому оставит картину себе. Ты можешь скрываться от Хоксли, но не покидай Лондона, Данте. А в следующий раз, если эта девчонка снова окажется у нас на пути, я сам о ней позабочусь.

Глава 8

Маркус поднимался по ступенькам внушительного особняка на Беркли-сквер с таким же энтузиазмом, с каким осужденный на смерть поднимается на эшафот. Он хотел бы отложить этот визит, но чувство долга возобладало. Сжимая зубы, Маркус постучал в дверь массивным медным молотком.

Дверь тут же распахнулась, и перед ним предстал мрачного вида дворецкий. В изумлении уставившись на Маркуса, он проворчал:

— Лорд Ардмор не ждет вас, мистер Хоксли.

— Я уверен, Бентли, что сегодня отец захочет со мной поговорить. — Шагнув в холл, Маркус спросил: — Где он?

Дворецкий в растерянности заморгал. Поспешно закрыв дверь, он осведомился:

— Сэр, может быть, вам лучше подождать в гостиной? А я пока сообщу лорду Ардмору о вашем приходе.

— Прекрасная мысль, — кивнул Маркус. — Было бы также неплохо, если бы вы сообщили о моем визите и моему брату.

Маркус прошел через холл и остановился у двери гостиной. Бентли же метнулся в противоположном направлении.

Как только дворецкий скрылся из виду, Маркус развернулся и направился в библиотеку.

— Не собираюсь ждать в гостиной! — пробурчал он себе под нос. Впрочем, Маркус почти не сомневался: дворецкому были отданы строжайшие распоряжения не звать хозяина дома в том случае, если младший сын вдруг нанесет визит. Следовательно, Бентли должен был вернуться с сообщением: мол, лорд Ардмор сейчас слишком занят, поэтому примет младшего сына в другое время, а когда именно — пришлет записку.

Но Маркус категорически не желал ждать. В конце концов, он пришел в дом своего детства — и плевать, как к нему сейчас относится его отец.

Как он и предполагал, отец сидел в библиотеке за своим массивным письменным столом. И как всегда в это время, читал последний выпуск «Королевской гончей».

— Доброе утро, отец, — сказал Маркус, переступая порог.

Рэндалл Хоксли, граф Ардмор, на мгновение замер. Затем, покосившись на дверь, тяжело вздохнул и нахмурился, явно давая понять, что не очень-то рад встрече с младшим сыном. Хотя графу было около шестидесяти, он казался моложе — его густые темные волосы лишь немного поседели на висках.

— Что ты здесь делаешь?! — Карие глаза лорда Ардмора сверкнули гневом.

Тут в коридоре послышались шаги, а затем в дверях появился Бентли. В смущении откашлявшись, дворецкий пробормотал:

— Я попросил вашего сына подождать в гостиной, милорд, однако…

— Не важно, Бентли, — перебил граф, еще больше помрачнев. — Ведь всем известно, что Маркус никогда не уважал никаких правил и установлений.

— Ошибаетесь, отец, — заметил Маркус, усаживаясь. — Подобным образом я относился только к вашим правилам и указаниям.

Бентли поспешно скрылся за дверью. Граф хлопнул по столу охотничьей газетой и в раздражении проговорил: