Идеальный скандал

В свои двадцать лет Изабель и Шарлотта уже в четвертый раз участвовали в «ярмарке невест». Еще один год — и их бы сочли старыми девами, переступившими возраст, когда девицы вступают в брак. Но Изабель в отличие от подруги, искавшей настоящую любовь, хотела лишь одного: избежать брачных уз и, вернувшись в Париж, жить со своей эксцентричной тетушкой и посвятить себя своей единственной любви — акварельной живописи.

— Видимо, мне придется проявить изобретательность и сделать так, чтобы лорд Уоллинг забыл обо мне, — проговорила Изабель в глубокой задумчивости.

Подруга взглянула на нее с беспокойством:

— Изабель, дорогая, умоляю тебя проявить больше скромности, чем в прошлый раз.

Изабель молча отвела глаза, ей не хотелось говорить на эту тему.

И тут она увидела его… В бальный зал вошли два джентльмена — оба высокие, стройные, темноволосые. И оба были прекрасно одеты, на них очень ладно сидели модные двубортные сюртуки. Но если один из них посматривал на окружающих свысока и имел вид человека, сознающего собственную значимость, то другой, казалось, был окутан покровом таинственности, и именно этот человек и привлек внимание Изабель — она сразу же узнала Маркуса Хоксли, хотя и не видела его много лет. И, конечно же, он совершенно не походил на изысканно красивых и женственных молодых людей, какими были в большинстве своем светские денди. Черты его лица, словно высеченные из гранита, поражали сумрачностью и жестокостью, однако казались необычайно чувственными, — возможно, именно это и привлекло в нем Изабель, пусть даже от всего облика этого человека исходило смутное ощущение опасности.

«Пожалуй, его можно назвать красивым», — думала Изабель, разглядывая темноглазого и загорелого Маркуса Хоксли. Его черные, коротко подстриженные волосы поблескивали в пламени свечей, и он был необычайно высоким и мускулистым — даже с другого конца зала Изабель могла разглядеть широкий разворот его плеч, обтянутых сюртуком.

И во всех его движениях сквозила неуемная энергия, казалось, ему было тягостно находиться в бальном зале, но он никак не мог немедленно же отсюда уйти, так как его удерживали здесь какие-то скучные обязанности.

— Здесь Маркус Хоксли! — выпалила Изабель. — Я не видела его уже много лет.

Шарлотта, пожав плечами, пробормотала:

— Он действительно впервые за много лет появился на публике. Говорят, в юности он был настоящим светским денди, но потом произошел ужасный скандал… Видишь ли, он изменил свой образ жизни и стал биржевым маклером на Лондонской фондовой бирже. Моя матушка утверждает: «Такое занятие считается в высшем свете хуже чумы». Даже его отец граф Ардмор и старший брат не хотят иметь с ним ничего общего.

При этих словах подруги Изабель поморщилась. Подобное отношение к людям — вполне в духе бомонда. Можно прощать джентльмену недостойное поведение — пьянство, пристрастие к азартным играм и излишний интерес к женщинам, — но тому же человеку никоим образом не прощалось, если из бездельника он превращался в успешного коммерсанта.

— Но с кем же это он? — спросила Изабель.

— С лордом Рейвенспиром, чья прекрасная жена Виктория слишком располнела, потому что ждет ребенка.

— Интересно, почему же Маркус именно сегодня появился в обществе?

— Дело в том, что хозяйка бала, леди Холлоуэй, — его крестная мать, — ответила Шарлотта. — Думаю, он пришел сюда из уважения к ней.

И словно подтверждая эту догадку, леди Холлоуэй с улыбкой приблизилась к Маркусу и лорду Рейвенспиру. Поклонившись, Маркус улыбнулся в ответ, и от этой его улыбки — совершенно мальчишеской — резкие черты этого человека внезапно смягчились, и лицо стало едва ли не доброжелательным. Точно такое же лицо было у него много лет назад, когда он увидел, как Изабель — ужасно изобретательная девочка! — усердно набивала песком его новые сапоги для верховой езды.

И тут ей пришла в голову блестящая идея. С улыбкой взглянув на подругу, Изабель проговорила:

— Значит, он стал причиной ужасного скандала? Но, это же замечательно!..

Шарлотта нахмурилась и тихо спросила:

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду возможность сохранить свободу!

— Дорогая, а как же ты…

Но Изабель уже не слушала подругу — подхватив юбки, она энергично пробиралась сквозь толпу, заполнявшую зал.

В какой-то момент оркестр заиграл громче, а пары на танцевальной площадке закружились и слились в одно яркое пятно. Когда стало ясно, куда Изабель направляется, некоторые пожилые леди уставились на нее с явным осуждением. А она, приблизившись к Маркусу и лорду Рейвенспиру, — леди Холлоуэй уже отошла, чтобы приветствовать других гостей, — с улыбкой проговорила:

— Добрый вечер, мистер Хоксли. Мы с вами очень давно не виделись. Вы ведь меня помните?

Маркус Хоксли внимательно посмотрел на нее своими черными бездонными глазами и, улыбнувшись в ответ, кивнул:

— Да, конечно, я помню вас. Леди Изабель Камерон, не так ли? Сколько же лет прошло?.. Десять? Или больше?