Идеальный размер

–С какой стати?! – возмущенно спрашиваю я. – Конечно, продолжай.

–Еще у нее были яркие светло-голубые глаза.

–Все ясно. Эта Лидия выглядела, как мисс Вселенная из Швеции. Давай дальше. Сколько ей было лет? Больше, чем Кэгни, или меньше?

Я невольно стискиваю пальцы на рулевом колесе.

–Нет-нет, они с Лидией были ровесниками. То есть ровесниками день в день. Так и познакомились: оба сидели тридцатого декабря в одном и том же баре и отмечали свой двадцать девятый день рождения отдельно друг от друга, заливая горе спиртным.

–Какое же горе они заливали? – Пересекая кольцевую дорогу, я замечаю указатель, который направляет автомобилистов в центр Портсмута.

Я смотрю на часы. Еще можем успеть.

–Насколько мне известно, Лидия тогда только- только сдала последний экзамен на юрисконсульта и поняла, что теперь она должна будет сидеть и выслушивать стенания и жалобы людей, которые ей совершенно безразличны. Надо сказать, поздновато она это поняла. По словам Кэгни, первое, на что он обратил внимание – кроме внешности, разумеется...

–Ну разумеется! – восклицаю я, закатив глаза.

–...это то, как она сидела за стойкой с бутылкой бурбона, опрокидывала порцию за порцией и повторяла себе под нос: «О чем я, черт побери, думала? О чем я, черт побери, думала?» Кстати, Лидия не была завсегдатаем бара, а вот Кэгни жил где-то неподалеку и заходил туда частенько. Санни, я видел фотографии этого бара. Тихий ужас, а не заведение! Только представь – выцветшие коричневые обои напоминают засохший пустынный оазис, а кожаные кресла выглядят так, будто к ним можно прилипнуть, если сядешь или случайно прикоснешься, причем отодраться получится только с помощью специально вызванных спасателей.

–Значит, они познакомились у стойки грязного бара? – подытоживаю я рассказ Кристиана. – И ее звали Лидия... – Я повторяю имя, как будто пытаюсь вспомнить, не знакома ли мне эта женщина. – Она ирландка?

–Да, хотя по говору было почти не определить. Вообще она напоминала какую-то красивую картину или фотографию с Альпами, или швейцарским озером, или антикварным стулом, которые всегда видны только с одного ракурса. То есть ее красота была двухмерной. Лидия – пустышка.

–Пустышка? То есть скучная? – спрашиваю я с надеждой в голосе.

–Нет, не скучная, – задумчиво говорит Кристиан. – Хуже, чем скучная. Она была холодной. К ней будто ни разу в жизни не прикасалась человеческая рука.

–Значит, она выглядела холодной, – повторяю я, не скрывая удовлетворения.

–Совершенно верно. Как ледяная скульптура, которую нельзя обнимать, потому что она может растаять.

–Поэтому она Кэгни и понравилась? – спрашиваю я немного озадаченно. – Ему хотелось завоевать недоступную женщину?

–Нет, Санни. Просто ему понравилось, как она сидит в баре, в полном одиночестве пьет бурбон и чертыхается. Он решил, что отыскал наконец родственную душу. Ну и, кроме того, красивая блондинка...

–Ты ведь сказал, что она юрисконсульт?

–Ага.

Кристиан выразительно кивает головой и делает вид, что жует резинку.

–Разве Кэгни могла понравиться женщина-юрисконсульт?! – восклицаю я с недоверием. – О чем он думал?

–Я понимаю, дорогая, понимаю. Но Кэгни не всегда был таким угрюмым, как сейчас... Хотя разговаривать он всегда не особенно любил... К тому времени, как он встретил Лидию, у него за плечами уже было два неудачных брака, да и служба в полиции не задалась...

–Кэгни хотел служить в полиции?

Я не знаю, верить ли собственным ушам. За одну поездку нелегко переварить такой объем информации.

–Похоже, Кристиан, нам понадобится еще не раз съездить вместе за город.

–А я тебе что говорил? – торжествующе спрашивает Кристиан и улыбается с мудростью старого индийского гуру.

–Ну и что случилось дальше?

–С Лидией или с работой в полиции?

–И с тем, и с другим.

–Лидия была на грани нервного срыва и не позволяла мужчинам к себе прикасаться.

–О Господи, – говорю я в ужасе.

–Согласен. Она прочитала в какой-то умной книжке, что если женщина убедит мужчину не торопить ее с близостью, то между ними установятся какие-то удивительные отношения, и они будут счастливы до конца своих дней. Она просто помешалась на этой идее, а тут и Кэгни подвернулся. Они поцеловались прямо там, в баре, и Лидия сказала, что переспит с ним, если он заслужит этого терпением. Не знаю, почему Кэгни согласился.

–Получается, он позволил ей диктовать условия их отношений. С какой стати?

Вдруг я вспоминаю, что Эдриан проделал со мной то же самое, и смущенно замолкаю. О чем тут говорить?