Идеальный парень

— Подготовила — похвально. Секретарь это и должен делать. Она здесь именно за этим. Черникова ваша помощница, а не замена.

Да пошёл он! Сделаем завтра по-своему.

— Я сам приду на сделку. Все же это ваши первые переговоры в нашем офисе. Поддержу молодую кровь.

— Что я Алине скажу? — спросил с упавшим сердцем.

Буду перечить Терехову, мы вместе с Черниковой поедем завтра на лифте, держа по коробке с вещами.

— А зачем перед ней отчитываться. Она ваша подчинённая.

Наверно в какой-то другой извращенной вселенной Паша Парфёнов был бы рад такому стечению обстоятельств. Алина моя подчинённая. Она зависит от меня и моих решений, вынуждена жить со мной под одной крышей. Это же практически идеальный любовный роман. За одним лишь исключением. В любви ей признался именно я, а что чувствует она на самом деле, я не знаю. И вряд ли теперь узнаю. После такого предательства она видеть меня не захочет, не то что разговаривать.

Алина

Я не долго стояла под дверью, все и так было понятно. Терехов не хочет, чтобы я вела сделку. Моё место возле кулера и кофемашины. Проглотила обиду, поправила сумку на плече и пошла домой. Сбегать вот так совершенно по-детски, мы же все равно пересечемся в квартире. Уверена, Паша даже попытается извиниться, а в моем помутненном случайным приворотом состоянии я, конечно, его прощу. Или не прощу?

Прижала руку к груди, где болезненно сжималось сердце. Я уже хотела развернуться, вызвать лифт, пойти ему навстречу и сказать, что всё понимаю. Андрей Николаевич наш общий большой начальник, и спорить с ним просто не с руки. Все верно!

Развернулась. На сердце сразу стало легче. Но лишь на мгновение.

Все мои неудачи дома, на работе, в жизни начались именно с Парфенова. Одна только мысль о нём, и весь мой мир полетел к чертям. Замерла, так и не нажав кнопку вызова.

А ведь точно. Именно внезапное неравнодушие к нему и запустило всю эту цепочку.

Меня словно холодной водой облили. В один миг стало ясно. Если я снова вычеркну его из жизни, то все непременно наладится. Я стану собой, а не влюблённой девчонкой, косячащей на каждом шагу.

Вызвала такси.

Пусть в книге не было ничего про противоядие, я сама его придумаю. План у меня уже есть. В конце концов переживают же люди безответную любовь? Я сама с Димкой через это прошла. А Парфёнова я даже не люблю, это обычное наваждение, да ещё и с ведьминским душком.

Машина приехала даже раньше, чем у меня экран телефона погас. А вот и первый добрый знак, что я на верном пути.

Ни одной пробки, никаких аварий и происшествий.

Лифт в доме уже терпеливо ждал меня на первом этаже, ключ повернулся без заеданий.

Только Морт смотрел на меня, недовольно наморщив свой лысый лоб. В его взгляде прям читалось:

— И почему ты пришла одна?

Разулась, взяла его на руки и зачем-то начала оправдываться:

— Потому что это все бред, Морти. Это не любовь. От Парфёнова нам с тобой нужно держаться подальше, пока самолёт на дом не упал. Получу зарплату, найду квартиру, и у нас с тобой все опять попрёт в гору.

Проигнорировала сообщения и звонки от Паши.

В награду из крана в ванной вода полилась сразу же идеальной температуры. Быстро помылась, выпила купленный в магазине у дома йогурт, покормила Морта и пошла спать. Завтра часов в пять надо будет проснуться, чтобы не пересекаться с Пашей до работы, потому мне нужен здоровый сон.

Не вышло. Проворочалась без сна несколько часов. Ещё и есть захотелось. Йогурта после такого стрессового вечера явно было мало.

Парфёнов пришёл поздно. Морт сразу спрыгнул с постели и пошёл на звук, а я посмотрела на время. Одиннадцать. И где его так носило?

Быстро убрала телефон под подушку и притворилась спящей, когда услышала шаги на лестнице.

Мне плевать. Мне плевать. Я все решила!

Переминается у двери в комнату, ещё и Морт предательски подвывает и скребёт у порога. Вот же.

— Алина, ты спишь?

Легла поудобнее, чтобы лучше изображать спящую.

— Можно зайти?

А он не охренел ли? Я могу быть не одета. Даже могу не одна тут быть. Куда он собрался?

Ручка на двери опустилась вниз. Морт приветственно мяукнул, а я изо всех сил выравнивала дыхание.

— Спишь… — констатировал Парфёнов, но уходить явно не собирался, а сел на край постели. — Я так виноват перед тобой. Почему же ты трубку не брала? Терехов… — Паша даже голоса не понизил, когда покрыл матом гендира.

Ничего себе. Даже приятно. Чуть-чуть.

Только сейчас до меня докатились крепкие нотки перегара. Отлично, в моей спальне пьяный мужик, к которому я неравнодушна. Что может пойти не так?

— Пришлось с ним пить. Кошмар… Как же я виноват… Ты все это готовила, а я обещал, и теперь что?

— Парфёнов, проспись. Ты не трезв, — подала я голос, потому что Паша решил, как Морт, свернуться у меня в ногах.

— Алиночка. Алина. Алина Сергеевна, — выдыхал он и подползал в ближе и ближе ко мне.

— Паша, прошу по-хорошему, — попыталась ногой пихнуть его через одеяло, но Парфёнов не сдавался, навис надо мной, и вот я снова смотрю в эти нереальные голубые глаза.

— Не хочу по-хорошему. Наори, что ли! Ударь. Я мудак у тебя. Не отстоял.

— Фактами сыпешь, Парфёнов. Ты мудак, а теперь уходи.