Идеальный охотник

Она не ждала, что он тоже начнет изливать душу, признаваясь, что убивает всяких подонков, потому что не может терпеть несправедливости. Или о причинах своего развода. Главное, чтобы он не спрашивал: «И зачем ты мне это рассказала?» Чтобы не встал, не сказал о неотложных делах и не уехал.

Не спрашивал, не встал, не уехал. Но и не обнимал, не утешал и не говорил банальщину типа: «Бывает, забудь, не обращай внимания». Просто сидел и смотрел на реку.

— Ты хочешь есть? — тихонько спросила Ольга с такой интонацией, что даже полный идиот понял бы, что речь идет не только о еде.

— Не откажусь…

— Но сначала я покажу тебе папин кабинет. Вернее, все, что от него осталось.

Она поднялась с бревна, взяла за руку Копейкина и, словно ребенка, повела к домику.

* * *

В то самое время, когда Ольга исповедовалась Копейкину, ее напарник, друг и коллега Бойков, тайно наблюдавший за процессом из салона собственной машины, громко офигевал.

— Зачем она к нему потащилась?! Сказали же, никаких контактов!

Разговаривал он не сам с собой, как это могло показаться сначала, а с еще одним участником операции по прозвищу Маршал Жуков.

— И еще трубу отключила… Я чувствовал, чувствовал, что здесь что-то не то. «Корки» не отдает, стрелки забивает.

Гриша мог поддержать диалог только ничего не значащими фразами.

— Знать бы, что задумала.

Фраза, однако, оказалась не лишенной смысла.

— «Жука» ей не успеем поставить, а диктофон можно. В спальню.

— А ключи?

— У нее второй комплект в столе. Сам видел.

— А это обязательно? — Гриша не растерял за время службы благородство. — Она же наша.

— Наша?! Боюсь, уже не наша… Надо спасать. Не переживай, все честно. Всего лишь ответная реакция. Поехали.

И, не дав Грише возразить, Николай Васильевич поставил на магнитоле группу «Сиалекс», врубил первую передачу и стремительным «Сапсаном» помчался к родному отделу.

* * *

Коля успел сделать черное шпионское дело. Для этого потребовалось раз десять превысить скоростной режим, пять раз не пропустить пешеходов на «зебре» и дважды проскочить на красный. Для офицера ОСБ, обязанного подавать положительный пример остальным сотрудникам ведомства, это явный перебор. Но, как говорится — другого сбивай, а товарища выручай. Слава богу, никого не сбил. Зато теперь в спальне предполагаемой изменницы нес вахту цифровой диктофон, наскоро приклеенный скотчем под столешницу журнального столика. Карты памяти хватит часов на восемь, а больше и не надо. Плохо, что у аппарата мигал красный маячок, про который Бойков совершенно забыл. Но возвратиться и замаскировать его он бы не успел. Машина Копейкина въехала во двор, когда Коля садился в салон своей.

Ольга и оборотень направлялись к ее подъезду. Оборотень воровато оглядывался, словно карманник, замысливший обидеть пенсионерку. Черт, кажется, засек Колину машину. Уж очень приметный красный цвет.

Неужели он и в самом деле ее перековал? В любом случае, надо продолжать операцию. А кто кого заразил, будем разбираться позже, когда возьмем анализ крови.

* * *

Ольга сразу пригласила гостя на кухню. Посадила к столу, велела немного подождать. Копейкин держался несколько напряженно, словно заблудившийся лыжник, увидевший на снегу свежие волчьи следы. Она надеялась, что это происходит по причине их совместного нахождения в ее доме, а не потому, что завтра ему предстояло занятное мероприятие. Пистолет, кстати, до сих пор в кабинете, и если удержать Копейкина до нужного часа… Вряд ли он будет валить Буйвола прямо на рабочем месте.

Чтобы снять напряжение, она решила перейти на легкую волну.

— Представляешь, я, когда в следствие после юрфака пришла, такая серьезная была, все за чистую монету принимала. Как-то дело вела по краже техники. Магнитолы, компьютеры. Все нашлось, кроме музыкального центра. А через неделю его адвокат приносит. Сам. Дескать, возмещение ущерба — смягчающее обстоятельство. Рассказала об этом операм. А те насторожились сразу — странный какой-то адвокат. А не зарядил ли он в центр прослушку? Чтобы все твои разговоры писать, а потом в Сеть выложить. Я предложила центр на экспертизу направить. Они говорят — не торопись. Давай-ка лучше им дезу зашлем. А потом уже и на экспертизу… В общем, я как идиотка, целую неделю несла в кабинете всякую ахинею, которую они мне и сочиняли. Потом отдала центр на экспертизу. Никаких «жучков» там не было. Следственный отдел смеялся надо мной полгода… Как вспомню…

— Да… Наши умеют, — улыбнулся Копейкин.

Ольга поставила на стол две фарфоровые мисочки, положила приборы. Достала бутылку белого сухого и пару бокалов. Сняла с плиты кастрюльку, наполнила тарелки, села напротив.

— Попробуй.

Копейкин осторожно поднес ложку ко рту, не решаясь перелить содержимое в рот.

— Не бойся. Там нет ни снотворного, ни яда.

Хотя поначалу промелькнула мысль подсыпать в супчик сонного порошка. Для верности. Но она не стала этого делать. И не потому, что порошка в запасе не имелось. Это было бы нечестно. Не по-настоящему.

— Ух, ты! Это же настоящий том-янг! — Копейкин, наконец, отпробовал ее варева. — Где ты его раздобыла?

— Сварила.