Идеальный мир

Наутро пришли хорошие, по словам госсекретаря Белого дома, новости из Шанхая и Японии. Дело касалось разработанной стратегии для мировых держав по выводу компаний из кризиса и работы менеджмента с минимальными потерями для государства в части прибыли и оборота средств. Были приняты решения о снижении затрат, стимулировании продаж, оптимизации денежных потоков. В отношении работы с дебиторами и реструктуризации кредиторской задолженности не упоминалось. В условиях искусственного возникновения убыточности производства, снижении абсолютных значений объемов прибыли, а также отсутствия средств и резервных фондов каждое государство вынуждено временно подстраиваться под требования клиента. Был выполнен маржинальный анализ в отношении деления затрат на реализацию продукта в целях получения минимальной выручки и учтены юридические риски, которые также способны отрицательно повлиять на состояние предприятий. Для установления финансовой стабильности необходимо снизить точку безубыточности для основных предприятий и выделить федеральные деньги под наименьшие проценты для начала запуска предприятий с постепенным возвращением средств на их счета.

Уэсли понял сразу, как только услышал доклад президента Японии, что при озвученном раскладе будут разорены все мелкие предприятия, и малый бизнес потерпит полный крах, а после удаления с тропы войны маленького противника монополисты установят такую планку в необоснованных расценках на свои товары и услуги в условиях отсутствия рынка, от которой последуют безработица и резкое разделение людей по классам.

В среду Уэсли вылетел на частном самолете правительства вместе с министром финансов страны в Вену, чтобы выступить с резким негативом в отношении намеренного захоронения рынка мелкого производства, где получил одобрение от большинства представителей разных стран. Голос был получен также от Швейцарии с предельно четко выраженной позицией, в основание которой легло не только уничтожение рынка и увеличение монополии предприятий, но и жесткая критика в отношении намеренно спровоцированного увеличения налогов, последующих при банкротстве малого бизнеса. Кристина вычленила все составляющие и уравновесила баланс рынка предприятий с помощью эквивалентного распределения долей денежных вложений в течение одного месяца с учетом равномерного возвращения банкам средств не только крупным предприятиям, но и тем, чей бюджет не зависит от государства или взят под проценты в кредит. Ее бурное выступление было встречено всеобщими аплодисментами, а особенно отмечено руководителем, распускавшим свои грязные руки и распространявшим свою мерзкую похотливую энергию на настроение девушки после триумфа, который она произвела на совещании.

– Браво, Кристина! – наигранно льстил ей Грэй Уэбстер, тот самый гнусный тип. – Ты действительно очаровательна не только внешне.

– Кажется, я ясно дала понять в прошлый раз, что отношения между нами могут быть сугубо деловыми, – метала молнии из глаз Кристина. – Вы поспешили одаривать меня комплиментами. И, похоже, плохо меня расслышали.

Кристине было настолько противно слушать лесть Грэя Уэбстера, что она позволила себе обвести во время его речи одними глазами весь зал по кругу. Ее взгляд вдруг затормозил на человеке, спокойно расположившемся в кресле зала заседаний на последнем ряду. Мужчина, попавший в поле ее зрения, смотрел пристально на нее, наблюдая издалека. Она узнала этого человека, потому что память ей тут же воссоздала картину прошлого, в котором отец приводит парня в их дом и предлагает Кристине подумать о замужестве. Его запоминающиеся глаза даже сейчас светятся в тусклом свете неоновых лучей зала ядовито-зеленым цветом. Кристина увидела большую перемену в мужчине: он возмужал, приобрел форму, стал гораздо мужественнее. Да и внешне он был вовсе не плох. Это уже был не тот девятнадцатилетний парень, который должен был жениться на восемнадцатилетней девушке много лет назад.

– Прошу прощения, мистер Уэбстер. Мне нужно отойти, – спешила отделаться от надоедливого спутника Кристина и быстрыми шагами направилась в сторону Оттавио Блаки.

В голове ее крутился тот день десятилетней давности и робкий мальчик с едва порозовевшими щеками с букетом ромашек в руках. Оттавио сидел, не шевелясь, пристально наблюдая за приближающимся объектом. Лицо его выглядело одновременно и суровым, и добродушным.

– Добрый день, Кристина! – спокойным голосом произнес Оттавио. – Удивлен, что вы узнали меня.

– Здравствуйте, Оттавио! – поприветствовала человека в ответ Кристина. – Похоже, и вы меня помните.

– Жаль, что у меня нет ромашек на этот раз, – пошутил Оттавио, чуть растягивая уголки рта в улыбке.

– Мы оба повзрослели, – подметила Кристина, делая черты своего лица мягкими и добрыми, точно общалась с давним другом. Она не злилась на мужчину, ведь это был выбор отца, а мальчик, который подходил его дочери по статусу, не мог быть виноватым априори. – Вы возмужали, Оттавио.