Идеальный мерзавец (СИ)

Облокотившись о столик и спинку дивана, Марк как бы отрезал меня от остального мира. Я отпрянула к ограждению, но на узком диване рядом с ним стало невероятно тесно.

Тадеуш впервые за все это врем довольно четко произнес:

— Знаешь его, Вера?

Марк не удостоил моего собеседника даже коротким взглядом.

Все его внимание было предназначено мне, и его взгляд был более чем откровенный. Двусмысленный, наглый, нарушающий личное пространство. Ни один мужчина не позволял себе так откровенно пялиться на мои губы, и я бы рада отвести глаза, но не могу.

Его глаза обещают наслаждение, ласкают мои скулы и в них горит желание увидеть больше, избавившись от лишней одежды. Наваждение и безумие в одном флаконе с резкими нотками сандала на его коже.

— Познакомишь?

Низкий голос с хрипотцой поднимает со дна отчаяние, осевшее противным илом за эти два прошедших дня. Сразу вспоминаю ванную, осколки красного сердца и вопрос-отказ. Вопрос-унижение.

Два в одном: «Разве ты шлюха, Вера?»

Я не позволю Марку играть со мной.

На самом деле, я благодарна ему за то, что он оттолкнул меня и что четко обозначил собственные интересы. Я в его возмутительные стандарты не вписываюсь, но рядом с ним все равно почему-то теряю голову.

Перевожу взгляд на встревоженного поляка. Решаю специально подразнить зверя. Не только касаюсь руки Тадеуша, а даже медленно поглаживаю ее. Пусть видит и пусть придумывает себе что угодно.

— Тадеуш, это Марк и он уже уходит, — произношу я, не глядя на него.

И это моя ошибка.

В следующий момент бутылка вина летит в стену, взрываясь фейерверком красных брызг и темного стекла.

19 — 1

Люди кричат на незнакомых языках. Все вскакивают с ног и, если до этого атмосфера в кафе текла расслаблено, то теперь градус взвился до потолка. Администратор кричит официантам, официанты ловят в дверях посетителей, которые подорвались с мест и собирались сбежать, не оплатив по счетам. Все кругом кричат и размахивают руками, и в этом хаосе есть только один человек, который стоит, опустив руки в карманы широких джинс с низкой талией.

Виновник спокоен.

Он смотрит на меня. И улыбается немного криво.

— Какой же ты мерзавец, Марк, — выдыхаю я.

Он пожимает плечами, сует, не глядя, банковскую карту подбежавшему администратору и бросает что-то на греческом.

— Что ты сказал ему? — спрашиваю я, хотя и догадываюсь по офигевшему виду парня.

— Что все расходы беру на себя, — он снова пожимает плечами. — Я богатый мерзавец, Вера. Могу поджечь это кафе, если захочу, а хозяин только спросит, достаточно ли хорошо оно горит для меня.

Идет на меня, а в глазах словно пляшут искры того самого пламени, про которое он рассказывает. Меня обдает жаром. Выданный плед и то грел меньше, чем руки Марка, которые ложатся на талию.

— Въера, — говорит Тадеуш с сильным акцентом.

Наверное, нервы сдают у человека.

Его голос и то, с каким акцентом он произносит мое имя, не вызывают во мне и десятой доли того, что я чувствую рядом с этим мерзавцем.

— Марк! — раздается сзади.

Вижу ту самую рыжую девку из аэропорта. Марк прикрывает на мгновение глаза. Его хватка на моей талии становится чувствительней.

— Успел забыть, с кем пришел сюда, Марк? — холодно спрашиваю я.

— Мы случайно встретились.

Смеюсь. Наверное, в том, что мне так весело виноват именно стресс, ведь ничего смешного не произошло. Просто я снова словно с головой нырнула в липкую и противную грязь, которую потом с себя не смыть так просто. В ушах словно зазвенело от стонов, которые отскакивали от кафельной плитки туалета, и я как наяву услышала, как она скребется ногтями по пластмассовой перегородке, пока он трахает ее сзади. И последним аккордом — шум сливающегося бачка.

— Надеюсь, ты использовал презерватив, когда спал с этой шлюхой.

Не верю, что произношу это. Но я умею усваивать уроки. Может быть, не сразу. Все-таки с Юрой мне понадобилось целых шесть лет.

Рыжая переходит на ультразвук, безусловно, она все слышала, но я и не собиралась быть тихой.

— Въера?

Качаю головой.

— Мне жаль, Тадеуш. Но я лучше уйду

Перешагиваю через красную лужу, в которой девушка в униформе вылавливает осколки. Ничего необычного. Просто снова разбилась вдребезги еще одна надежда.

Зазвонил телефон. Роуминг мне не по карману, я просто купила местную симку и дала номер Паше. Отвечаю на его звонок и говорю, что у меня все хорошо.

— Правда? — неуверенно спрашивает он.

Черт, Паша. Ты не мог за два дня, что мы знакомы, так хорошо изучить меня.

— Да.

В подтверждение тому, что у меня все хорошо, я почему-то добавляю:

— Не жди меня сегодня.

Отрубаю телефон быстрее, чем он снова начнет задавать неуместные вопросы. Вытираю кулаком слезы. И иду по набережной, мимо раскидистых пальм и цветущих кустов.

Иду, куда глаза глядят, а по левую сторону от меня сочувствующе вздыхает темное море, а ветер холодит щеки, будто старается стереть слезы.

Утыкаюсь в пирс, украшенный огромными булыжниками. Сворачиваю. Теперь море по обе стороны от меня. Ветер с привкусом соли путает волосы.