Идеальный грешник

И вдруг внимание привлекли странные предметы, всплывшие на поверхность. Жасмин моргнула, боясь, что бредит. Но нет, мимо нее спокойно проплывал кусок фольги с латексным содержимым.

Очевидно, все это богатство хранилось в карманах Марса, а когда он нырнул в воду, выпало.

Жасмин моментально напряглась. Мда, и как она могла забыть, что за человек этот Тарновский?

А в его кармане жалобно пиликнул сотовый телефон.

— Зря нырнул, — прошептала Жасмин горько, — теперь гаджет сдох.

— Да срать, — ответил Марсель, он все еще не разжимал рук, прилепился к ней так, что своим почти обнаженным телом Жас ощущала каждую клепку и каждую пряжку на мужской одежде.

А Марсель двинулся к ступеням лестницы, не выпуская Жасмин из рук. Девушка попыталась отстраниться, но Марс только крепче перехватил ее, зафиксировал ее бедра на своей талии и пошел дальше, точно ледокол. Прямо в одежде, мокрой насквозь, и ботинках.

— Случилось что? Ты ведь вроде отлично плаваешь, — рвано выдохнул, когда Жасмин вновь попыталась слезть с него. — Ногу свело? Какую

— Отвали, — вяло произнесла Жасмин, а на нее накатила дикая усталость.

Судорога прошла, а вот все тело было словно ватным. И Жасмин, прикрыв глаза, спряталась на плече у Марса, надеясь, что все это — кошмарный сон, а утром она поймет, что ничего этого не было.

Марсель усадил Жасмин в кресло, завернул ее в халат и как-то так странно взглянул, что девушка предпочла закрыть глаза и сжаться в комочек.

Жас слышала, как негромко ругается Марсель, как со шлепком падает его мокрая куртка, и следом и джинсы, звякнув пряжкой ремня. А потом мужчина подхватил полотенце и обернул им свои бедра.

Жасмин вздохнула, решила, что нужно выпить чего-нибудь и идти в свою комнату. Интересно, отпустит ее Марсель, или вновь начнет распускать руки?

Но Тарновский распускать руки не стал. Просто подхватил ее, сам занял место в ее кресле и усадил Жасмин на свои колени.

— Это все неправильно, — прошептала Жасмин, зябко кутаясь в халат. Марсель только крепче прижал ее к себе, обжигая теплом, точно печка.

— Давай я немного побуду хорошим Мирославом, а ты просто посидишь, а? — сипло ответил Марс, и даже не выражался, будто старался не нарушить зыбкую тишину момента.

Жасмин не возражала. Она согревалась, а тело потихоньку отпускало пережитый страх. Адреналин все еще бурлил по венам, но сердце уже билось спокойнее.

— Ты не можешь быть хорошим Мирославом, — вздохнула Жасмин, — Потому что тыдругой.

Марс это прекрасно знал и без подсказок. Но сейчас было глубоко похрен на весь мир. Пусть все катится к черту, потому что он едва не скончался, когда увидел, как девочка бьет руками по воде.

Сначала, увидев плывущую Жасмин, Марс решил, что да, вот сейчас он точно отыграется на ней, отомстит за все потрепанные нервы. Потому что он, в очередной раз выручив Чапу, долбаные два часа рассекал по дорогам, пытаясь забыть ее улыбку и то, как она целовалась с Мирославом. А вот ему от нее доставались острые, колючие взгляды. Но он ведь помнил, какая она, эта девочка, на самом деле. И помнил, как она стонала, кончая, в его руках.

Но потом пришло осознание, что Жас тонет. Он так быстро в жизни не бегал и не плавал. Летел к ней, а казалось, что стоит. И пока не коснулся ее, пока не услышал ее рваные вздохи и кашель, не поверил, что успел.

Его трясло всего, пробивало. И уже не до секса было. Он просто хотел чувствовать, как бьется ее пульс. Держал руку на тонкой шее, вслушивался в каждый удар сердца, и не мог расслабить хватку.

А она не ушла. Послушно прильнула к его груди, не боясь, не царапаясь, не вырываясь. Да, пыталась уколоть словами, но он ведь настолько толстокожий, что набор букв его не прошибет.

И он бы шагу не сделал от девчонки сейчас, пусть даже на пороге появятся Мир, отец, мачеха. Да хоть вся чертова охрана, взвод ОМОНа, да целая гвардия. Не разожмет он рук и не выпустит тонкие плечи, это факт.

Откинув голову на спинку кресла, Марс смотрел на макушку, темную от воды, на курносый нос, на веера ресниц. Рукой он накрыл девичий затылок, а большим пальцем едва заметно водил по бархату щеки.

Странный момент. Совсем непривычный для Тарновского. У него никогда не было прежде подобного опыта. Он не спасал девушек из беды. Не сидел с ними в полумраке сада. Не целовал мокрые от воды и слез щеки.

И, что самое удивительное, он не испытывал острого желания трахнуть девчонку. Нет, не так.

Он ВСЕГДА хотел заняться с ней сексом, но вот прямо сейчас в нем проснулось что-то совсем иное. Хотелось просто обнимать ее, слышать дыхание, держать в своих руках.

Поцелуй был нежным. Марсель пытался тормозить свое тело, пробовал на вкус дрожащие губы, не врываясь в податливый рот языком. Просто водил им, слизывая влагу

Целовал осторожно и бережно. И дурел от того, как Жасмин сильнее сжала пальцы на его плече, и выше — огладила затылок. И вдруг она сама, приоткрыв нежные губки, коснулась своим языком его.

Марс шумно выдохнул, моментально заводясь, перехватил инициативу, распластал Жасмин по своему телу, прижимая мягкой нежной грудью к своему торсу.