Идеальный Дворецкий

— Трындец, как интересно! — Вася отклеилась от Антона и ринулась к ближайшему дереву.

— Ты куда? — Я очень беспокоилась за девушку.

— Проверить, — Вася сорвала лист с дерева, засунула себе в рот.

У меня кровь от лица отлила.

— Ты что делаешь? — Просипела я.

— Вообще, тьфу, ничего, — Василиса отплевывалась от остатков синего безобразия — пожеванный листик не потерял цвет, умирая. — Звуки мы слышим, краски мы видим, пальцами ощущаем, а вкуса — нет.

Девушка развела руками.

— Я смотрю, ты как-то проще переносишь это потрясение?

— А чего? Интересно ведь…

Я покачала головой и обернулась к Дворецкому за дальнейшими распоряжениями. Мужчина был шокирован увиденным. Стоял ровно, взгляд бегал, пальцы на руках подергивались. Пришлось его тормошить.

— Я… я…

— Надо его напугать, — Василиса вмиг оказалась рядом, — а то заикой станет.

— Не надо! — Осадила я девушку. — Напугаем — точно заикаться начнет. Давай лучше старым проверенным способом…

И я со смаком отвесила Дворецкому пощечину.

— Да какого?! — Антон схватился за щеку. Потер, успокаиваясь. — Спасибо.

Развернулся и пошел.

— Ты куда?

— Искать то, за чем пришли.

Мы с Васей ринулись следом.

В следующем акте нам показали очень давние времена, когда на берегах Куяльницкого лимана добывали соль, а грязелечебницы и в планах не было. Небольшие лодки с высокими бортами и завернутыми в фасолевый стручок носами стояли у пристани. На них грузились мешки. Люди говорили на знакомом языке, странно коверкая слова и добавляя тягучих звуков.

— Это после прихода Чингисхана, — подсказал Антон, в очередной раз удивив меня багажом исторических знаний.

Я успела попробовать на вкус соль — не соленая. Оборачиваясь назад, рассматривая современную грязелечебницу сквозь аквамариновый фильтр, я обнаружила, что ширина водоема во времена великого хана была намного больше, и вода подходила почти до крытой галереи южного крыла.

Мы все еще шли в неизвестном мне направлении, когда текущий антракт завершился и прозвенел третий звонок, занавес вновь отворился — новое действо происходило на вокзале. Знакомые до боли длинные и короткие гудки, звук рынды и пыхтение паровой машины заставил меня снова спрятаться за спину Дворецкого.

— Вот, я слышала этот паровоз! Видишь, как близко к лечебнице станция? — Я ткнула пальцем в здание и сама обомлела.

Синяя дымка пропала напрочь: я видела грязелечебницу, но без полукруглых переходов современного здания, я рассмотрела бегающий по коридорам обслуживающий персонал в специальной форме и с покрытыми головами, людей в костюмах и платьях, которые сейчас можно найти лишь в музеях.

— Какой год? — Дернула я за руку Дворецкого.

— Год основания, полагаю. Пошли, у нас еще много дел.

Убедившись, что разинувшая рот Василиса не останется в одиночестве, я вновь припустила за широко шагающим Антоном. Мы, несомненно, шли к ведомой только ему цели, но так же бесспорно, удалялись от метки выхода.

Василиса заныла, что хочет пить, но стоило появиться новым героям на сцене — тут же забыла о всех желаниях и недугах. На берегу полноводной реки разыгралась настоящая битва. Слишком далеко от нас, чтобы рассмотреть подробности, однако сверкающая на солнце чешуя брони, звон натянутой тетивы и резкие выкрики не оставили сомнений в происходящем.

Очередной акт закончился довольно быстро. Вася разочарованно потянула любимую коровью гласную и уселась на подвернувшийся декоративный валун. Дворецкий, проигнорировав привал, умчался ввысь. По широким каменным ступеням в огромной арке на холме.

Мне было интересно — я последовала за Антоном.

Когда лопнул еще один бутон, раскрывая нам тайну бытия ушедших времен, по склону горы, прямо за толстым слоем каменных перил обнаружился галдящий и падающий вниз ком из детей возрастом чуть младше Васи. Я стояла точно в середине зимы.

— Тебе не холодно? — Уточнил голос сверху.

Дворецкий ожил! Неужели нашел то, что искал?

— Нашел! — Обрадовал он меня, спускаясь по ступеням. — Нашел, — и провел кончиком пальца по моей коже. От виска до подбородка.

На сей раз меня поставили не в тупик. Я стояла на распутье. Подсказки на путевом камне не помогали, только запутывали больше, перекладывая ответственность за принятие решения, в какую сторону двигаться дальше, на мои хрупкие плечи.

— Когда все это закончится… — И снова не успела договорить.

— Мама! — Завопила Василиса и сорвалась с места.

— Куда?! — Дворецкий ринулся вниз по ступеням, перепрыгивая через три, а то и четыре яруса за раз.

Василиса неслась к новому открывшемуся окну, показывающего сцену из чье-то далекой и чужой жизни. Антон успел нагнать девушку и остановить до того, как она сиганула в материализовавшиеся события прошлого.

— Мама! Ма! — Девушка рыдала, пытаясь вырваться из захвата.

— Это сон, Вася, это сон. Просто смотри и люби ее. Но не трогай. Не мешай, — Дворецкий шептал Васе на ухо тихие слова утешения, обнимал со спины. Когда я добежала до них, Василиса, наконец, успокоилась и тряпичной куклой повисла на руках Антона. Только глаза блестели от слез.