Идеальный Дворецкий

Это нельзя было назвать поцелуем. Это была примочка из сухого колючего валежника. Задним умом я понимала, так мы прикроем проход и спровадим любопытную публику подальше. Но женщина во мне была оскорблена до предела. Стоять так близко и не попробовать поцеловать?! Даже после того, как подставлял и спасал несколько раз? После того, как мы спали вместе?! Ну, не вместе, но в одной комнате! Не попытаться меня соблазнить и доказать, что лучше него не целуется никто?

Я возмущенно пыхтела, но продолжала играть на публику, обвив руками шею и приводя волосы Антона в художественный беспорядок.

А публике всего-то и надо — хлеба и зрелищ. Люди замедлили шаг, снизили тон, и даже, кажется, вышли из галереи раньше, чем планировали.

Дворецкий, наконец, отпустил и я смогла отдышаться. Почему-то было стыдно поднять взгляд.

Радуга продолжала искриться и забирать себе крохотные частицы белой краски.

— Я вернулась! — Сообщила Василиса откуда-то издалека, но сразу вслед за вопросом в галерею влетела и хозяйка звонкого голоса. — Что у вас тут?

— Мы тут плюшками балуемся, — вторила я ее бодрому настроению, показывая на пальцах, чтобы закрыла рот и шла к нам.

Следующие две минуты созерцания Прохода сопровождались междометиями с различной степенью удивления и восхищения.

— Вася, нужна твоя помощь, — Дворецкий отвел девушку в сторону и отдал некоторые распоряжения. Затем вернулся ко мне. — Я иду первым. Ты стоишь здесь и снимаешь все на видео. Понятно?

Чего уж тут непонятного? Не маленькая ведь, все ловлю на лету…

Я кивнула.

Антон старался не показывать волнения, но я, наверное, переживала за двоих.

Мужчина протянул руку к радуге. Все затаили дыхание, но ничего не произошло: ни свечение не усилилось, ни ветер не поднялся.

Дворецкий потряс рукой, смешивая цвета радуги.

— Ничего не понимаю! — Он раздражительно оглянулся вокруг. — Проход активировался от твоей крови, значит, ты действительно Ключ.

Я не обрадовалась. Василиса, чтобы лучше видеть и слышать, подошла ближе.

— Все должно было работать, — Антон терял расположение духа на глазах.

— Может, только Катя может туда пройти? — Высказала версию происходящего Вася.

— Нет, — отрезал Дворецкий, — Ключ есть Проводник. Он может проходить сам и проводить других. Если Проводник решит вернуться сам, оставшиеся там — обречены.

— Господи, — я ошалела от потока информации, — откуда ты это все знаешь? И что еще скрываешь от нас?

Дворецкий перешел на новую ступень раздражительности.

— Больше мне нечего сказать.

Врет? Не врет? Верить? Не верить? Есть тут ромашки погадать?

Я огляделась в поисках цветка, но обнаружила все так же одиноко лежащий платок.

— А я, кажется, догадываюсь, в чем загвоздка, — еще не победно, но довольно уверено я обвела благодарных слушателей взглядом. — Это принцип банковской ячейки.

— Чего?! — Хором высказали удивление мои спутники.

— Нужен не один ключ, а два. Активировала проход не только моя кровь, но и его, — я кивнула на платок, — а значит, и вставлять необходимо не один ключ, а два.

— Поздравляю, товарищи, вы в торбе! — Василиса жарко пожала нам руки.

— Чего?! — Теперь уже я в дуэте с Дворецким пыталась уточнить подробности.

— Вы завязаны теперь друг на друге, — пропела радостная Вася, а я с ужасом уставилась на аккуратного «небритыша».

Дворецкий первым вышел из оцепенения:

— Вася, камера на тебе, — он указала на место подальше от ниши. — А мы идем с тобой вместе.

В связке… Я протянула руку. Антон еще раз огляделся вокруг и, сосчитав до трех, одновременно со мной шагнул к радуге.

Глава 10

6 мая.

Я захлебнулась. Пыталась откашляться, но все никак не могла выдавить из себя воду. Упала на колени, согнувшись пополам. Меня вырвало.

Рядом в таком же плачевном состоянии пребывал Дворецкий.

Восстановив нормальный ритм дыхания, я огляделась. Все тот же двор с нишами и гравийными дорожками, только все покрыто синим инеем, и солнце тускло светит.

Я поморгала, но оттенок синевы так и остался висеть линзой перед глазами.

— Антон? — Просипела я. — Жив?

Вместо ответа — большой палец вверх. Не верю…

Рука не болела, следов крови не было, и даже намека на порез не наблюдалось. Я подползла на все еще слабых ногах к Дворецкому, схватила его за подбородок и покрутила мордаху вправо-влево. Такой фамильярности его тонкая натура не перенесла — он схватил меня за запястье и вернул себе свое лицо.

— Что творишь? — Прошипел он.

— Красавчик, — констатировала я, — ни одной царапины!

И продемонстрировала свою руку.

Дворецкий осмотрелся.

— Ты тоже все видишь синим?

Я кивнула. У Антона нашлись силы встать на ноги, пройтись до галереи.

— Все так же, как у нас. Только синее все…

Это я и сама видела.

— Давай назад, — предложил Дворецкий.

— Нет! Дай отдышаться! — Я ужаснулась. Если переход обратно будет похож по ощущениям на вход — мне необходимо сначала собраться с мыслями. И силами. — Здесь пить можно воду, как думаешь?

— Не знаю, — Антон покачал головой, все еще высматривая что-то в поле зрения стоящего человека. — Уже готова идти?