Идеальный донор. Дворец

– Из благородных родов брать нельзя, – заметил Ян из клана Цянь. – Его семья заберет слишком много влияния, хотим мы того или нет.

– И это должен быть мужчина, – добавила Уко.

– А нельзя взять самого младшего сына императора и посадить его на трон? – предложил Ши Да, лучший начертатель в Академии, если не считать Ци Юминг.

– Если бы учитель Кун хотел так сделать, он бы так и сказал. Но он говорил о смене династии! – огрызнулась Мэй. Она устала. Скоро начнется магический откат после пропускания через себя такого объема Ки. Пальцы на руках и ногах уже начали неметь.

– Я готов! – вдруг заявил Тедань.

– Что?

– Я стану императором. За мной нет никого, кроме Академии и вас, я много говорил с учителем Куном, умею читать и писать, и я определенно мужчина.

Благородная осанка, крупный породистый нос, тугой пучок волос на макушке, потрепанный, но все еще целый халат.

Как он вообще выжил в этой мясорубке? На Теданя пришлось больше половины всех защитных заклинаний дворца. Без него они вряд ли бы прорвались через многочисленные массивы, опоясывающие пространство внутри ограды.

Мэй смотрела на друга и понимала, что он лучший кандидат на престол. Хотя Тедань давно не произносил свою знаменитую фразу о том, что он покорит Небеса, ученики Академии еще помнили об этом. Он был личным учеником Кун Веймина и обладателем уникального дара. На него невозможно воздействовать магически, и если его дар передастся детям, это принесет пользу всей стране.

Первым опомнился Цянь Ян. Он опустился на колено и положил меч к ногам Теданя. Тот дернулся было поднять друга, но Мэй остановила его.

– Привыкай. Император всегда видит лишь склоненные головы.

Один за другим ученики Син Шидай падали на колени и складывали оружие перед будущим императором. Мэй не спускала с Теданя глаз: не испугается ли? не струсит ли? выдержит ли груз, который не должен был пасть на его плечи?

Спустя месяцы после восхождения Теданя на императорский трон Мэй спрашивала у тех, кто присутствовал при этом разговоре, почему они согласились с первым же вариантом. И оказалось, что никто не воспринимал Теданя всерьез. Его все еще помнили как грубого крестьянина с синими всклокоченными волосами, который не умеет ни читать, ни писать. Помнили, как он сдуру разрушил защитный массив на стене Академии. Помнили, что он не способен использовать магию. За ним на самом деле не было ничего, кроме Академии, а значит, он не сможет узурпировать трон и всегда будет зависеть от учеников Син Шидай.

– Император обычно заперт в своем дворце и не имеет свободы поступать, как хочет, – в один голос сказали ребята.

Словом, все видели императора как человека, который может лишь ставить печать на указах да восседать на троне в пышных одеждах.

И как же сильно они ошиблись!

Не успел Тедань примерить тунтянь-гуань и привыкнуть к новому имени, как с головой окунулся в подготовку страны к приходу семихвостой. Он не подписывал бумаги, а раздавал указания, назначал встречи, сам врывался в дома знати, мотался по всему Киньяну с жалкой полусотней охраны вместо положенных семисот. Цянь Ян, которого поставили главой охраны дворца, тогда научился жить, засыпая на несколько минут каждый час, заработал несварение и седую прядь. Уко исхудала и утратила весь культурный лоск, который приобрела в Академии, она огрызалась на каждого, кто подходил к императору слишком близко, била кнутом без предупреждения, шипела, не разбирая ни знатности, ни важности. И именно она предотвратила с десяток покушений на Теданя. В Киньяне ее запомнили под прозвищем «Бешеная сука».

После победы над лисой Тедань не успокоился. Надо было восстанавливать страну. Да, пострадал от нападения только Киньян, но из-за трусливой политики предыдущего императора в остальных городах царили разруха и беспредел. Чиновники и знать бежали из страны, власть с провинциях была захвачена. В городах не хватало еды. Налог на Ки вырос на местах в два раза, но в столицу не доходил ни один кристалл.

Тедань тогда словно вычеркнул из своего расписания сон и еду. Он облетел все города с несколькими лишь соратниками, среди которых была и Мэй. Он казнил, он говорил речи, он назначал новых чиновников и к каждому приставлял выходца из Син Шидай. Не все из них пережили первый год.

Даже лиса не отняла столько учеников Кун Веймина, сколько первые годы правления императора Ли Ху.

Он летал и в соседние страны, нарушая правила и игнорируя этикет.

– Кто будет относиться к тебе серьезно, если ты ведешь себя как обнаглевший мальчишка? – возмущалась Мэй. – Для этого есть послы! Армия! Маги! Мы, в конце концов. Ты свою опочивальню когда в последний раз видел?

– Да пусть смеются! Пусть поучают глупого юнца. Пусть осуждают. Как бы я себя не вел, они все равно видят во мне лишь убийцу императора. Мятежника. Но они мне должны! Должны за то, что приняли наших перебежчиков с их золотом и драгоценностями. Должны за то, что мы остановили лису и не допустили до их столиц. Должны за то, что…