Идеальные

Каковы бы ни были причины их прохладных отношений, Селеста всегда чувствовала, что они с матерью все больше отдаляются, упуская друг друга. И ни о какой откровенности и доверительности речи не шло. Например, сегодня, когда Селеста завезла матери Беллу, они умудрились весь разговор ходить вокруг да около главного вопроса, но так и не озвучили его вслух. «Я положила обе пасты – и клубничную, и мятную, – сказала Селеста, передавая матери сумку с вещами Беллы. – Я обычно разрешаю Белле самой выбрать». Мать взяла сумку с озадаченным выражением на лице. Будь у этих двух женщин иные взаимоотношения, Селеста рассказала бы матери, как остро и переменчиво Белла реагирует на разные привкусы, и выбор не той зубной пасты может привести к тому, что весь оставшийся вечер девочка будет держать рот на замке. Это была тактика, которая и изнуряла, и раздражала Селесту – до такой степени, что она уже начала сомневаться в своей родительской компетенции и авторитете для дочери. Другая женщина призналась бы в этом матери. Но Селеста просто наклонилась, чтобы поцеловать Беллу в лобик, на что девочка отреагировала как на удар кулаком.

– Так, значит, ты точно поедешь, Си-Си?..

Экран ее мобильника потускнел, когда Селеста вскинула глаза.

– Прости. Что?

Алабама сидела, откинувшись на спинку стула. Но, почувствовав, что не владеет всецело вниманием подруги, подалась вперед. Селеста заметила, что графин с белой сангрией наполовину опустел. Этим и объяснялась настойчивость Алабамы. Она была из тех людей, кто, выпив, становился напористым и назойливым.

– Я спросила: ты точно поедешь в Исландию?

Ее тон был боевым, как будто она ожидала конкретный ответ и иного не допускала.

– Ох, гм-м. – Селеста стиснула салфетку на коленях. – Я еще не решила.

– Ты еще не решила? – Алабама растянула слово «решила» так, что у него появился лишний слог. – Ты должна поехать, Си-Си. Назови мне хотя бы одну весомую причину, по которой ты могла бы отказаться от путешествия.

– Я просто не знаю, как оставить Беллу на такой долгий срок, – сказала Селеста, не ожидая, что Алабама ее поймет. Это мог понять лишь тот, у кого были дети. Даже для самой Селесты стало в свое время шокирующим открытием, что любое родительское решение – любое, самое простое! – могло быть чревато непредсказуемым результатом. Что приготовить на ужин. Какие фильмы смотреть. Даже то, каким стиральным порошком пользоваться. Ничего не давалось просто. Любое решение открывало врата для последствий.

Алабама тяжело вздохнула:

– О-господи-ты-боже-мой! Это же меньше недели.

– Это будет почти неделя, если добавить время на перелеты, – распрямив плечи, Селеста ушла в оборону. – И я думаю, сейчас не лучшее для меня время, чтобы оставлять Беллу.

– Не лучшее для тебя время? Ты себя слышишь? Да Белле всего пять! – воздела руки вверх Алабама. – У нее нет никаких важных дел или встреч.

Селеста поджала губы и покосилась на мужа. Сама не понимая зачем – то ли за помощью, то ли за соболезнованием.

Луи втянул в легкие воздух.

– Селеста опасается, что у Беллы аутизм, – сказал он.

И Селеста, совершенно не готовая к подобному заявлению, поперхнулась вином. Она почувствовала, как повернулись к ней лицом и Алабама, и Генри. Глаза предательски увлажнились, когда Селеста закашлялась на Луи. Но она все-таки разглядела в его лице то, чего не видела до этого: алкоголь затуманил его взгляд, придав ему слегка рассредоточенное выражение.

– Ты думаешь, что Белла – аутистка? – тихо спросила Алабама.

Селеста все еще не откашлялась. Когда же, наконец, она смогла заговорить, ее голос прозвучал хрипло и надсадно:

– Не знаю. – Селеста бросила на мужа укоризненный взгляд. – Просто в последнее время она много капризничает.

Похоже, Луи осознал свою оплошность и недовольство жены. Он поставил бокал на стол и потер шею, явно разволновавшись. Похоже, до него лишь сейчас дошло, что такие вещи негоже просто так выбалтывать.

– Как капризничает? – надавила Алабама.

– Просто… я не знаю. – Селеста отпила воды, окончательно прокашлялась и вернула себе нормальный голос. – Она просто по-настоящему расстраивается, когда никаких поводов для расстройства нет. Как в «Нордстроме». Ну, ты помнишь?

За столом установилась тишина. Селесте захотелось, чтобы официантка как можно скорее принесла пататас бравас или просто подошла к ним, подпалила скатерть. Или совершила еще что-нибудь из ряда вон выходящее. Все что угодно! Лишь бы переключить внимание друзей, отвлечь их от неприятной ей темы.