Идеальное вторжение

Следующий виток памяти. И попытка создать колонии на планетах, мимо которых вы пролетаете. Есть даже добровольцы, готовые проститься с привычным для них миром и остаться в новой колонии. И вы близки. Близки к очередному решению поставленной проблемы, но в итоге проект приходится заморозить, потому что кто-то взорвал ядерную бомбу на обратной от вас стороне корабля-планеты и приходится бросить все имеющиеся у мира силы, на устранение последствий взрыва…

* * *

Следующий виток. И возвращение к истории древних. Пять поколений назад Мириам работала над этим, но на проект не выделялось ни денег, ни средств, но тогда не было ядерного взрыва, а, следовательно, и страха полного вымирания. Что ж, теперь, похоже, стимулов достаточно. Ты изучаешь древние записи, сравниваешь вычисления, анализируешь и почему-то всегда вспоминаешь Мириам. Вот здесь твой предок занимался с ней любовью. Вот здесь сделал ей предложение. Вот здесь он гуляли со своими детьми. А здесь их похоронили. Последнее, причем уже не генетическая память, а просто полученная тобой из архива информация. Если бы не корабль-мир и технологии, которые вы так до конца и не смогли изучить, то вы никогда бы не поверили, что те, кто жил здесь до вас, были умнее вашей цивилизации. Но с фактами не споришь. И календарь древних, который изучала Мириам, все еще продолжает свое летоисчисление. И до его конца еще так много жизней и поколений, но это загадка. Очередная загадка, которую нужно решить.

* * *

Следующая жизнь. Ты стоишь перед собравшейся комиссией и читаешь доклад о том, что исследуемая вами цивилизация, возможно, не была единственной, и календарь, созданный ими, является лишь продолжением календаря тех, кто жил до них. Так же, как и ваш календарь. И что это значит? Возможно ничего. А возможно и то, что однажды ваша цивилизация достигнет такого уровня развития, что вы так же сможете предсказать свою судьбу и судьбу следующей цивилизации, но уже не вашей. Может быть, те, кто жили здесь до вас, постигли суть существования этого мира, проникли в его потаенные части и нашли ответы на вопросы, которые вам еще только предстоит поставить. Ведь весь этот мир куда-то летит. И все это зачем-то нужно.

– Все это, конечно, очень интересно, – говорят тебе члены комиссии. – Но как это может помочь решить наши насущные проблемы?

– Если бы вы могли мыслить более масштабно, – говоришь ты, и жизни твоих предков становятся такими четкими, что на мгновение ты даже перестаешь осознавать, где ты находишься. – Ведь когда-то нас тоже не было на этом корабле, – говоришь ты. – Когда-то наша жизнь была совершенно иной.

– Но сейчас-то она такая, как есть, – говорят члены комиссии, и с ними не поспоришь. Может быть, нужно было изучать не природу этого мира, а природу своей генетической памяти, добраться до ее истоков, выделить нужный ген и привить его каждому? Может быть тогда члены комиссии и смогли что-то понять? Или же сошли бы с ума, осознав незначительность своих жизней. Все может быть. Абсолютно все.

Глава вторая

Десять поколений спустя. Восемнадцать войн спустя. Спустя расцвет и упадок и новое возрождение…

Корабль-мир движется по определенной траектории, которую можно предсказать. Любое движение можно предсказать, нужно лишь достаточно времени, сил и желания. Вот вам и еще одна загадка и еще одно решение. Причина и следствие. Следствие, которое ставит новый вопрос. А можно ли управлять исследуемым движением? Вопрос на шесть поколений, три войны и сто сорок витков моды и популярных культурных веяний.

– И если нам удастся изменить траекторию нашего корабля-мира, то мы сможем вернуться на планету, которую были вынуждены оставить много тысяч лет назад, – говорит профессор Сколза и дает тебе слово, чтобы ты рассказал о жизни, которую вы когда-то покинули. Созванный совет слушает и качает седыми головами.

– Насколько нам известно, – говорят они, – ни одна планета, которую мы встретили во время нашего движения, не является пригодной для жизни. – Ты рассказываешь им о «Феномене реинкарнации». – Ну, это до сих пор не удалось объяснить, – говорят они. – А, как вам известно, то, что не возможно объяснить, невозможно и доказать. – И они уходят. Уходить доживать свои короткие жизни.

* * *

– Какая, разница, куда лететь? – говоришь ты три генетических жизни спустя и ссылаешься на кризис веры и синдром безнадежности, охватившие мир. – Тем более, новые надежды смогут решить возникшие проблемы, которые сами собой, естественно не разрешатся. Людям нужно верить, – говоришь ты, а созванный совет говорит, что вариантом возрождения стремления к жизни может быть очередная война или грандиозный кризис, способный сплотить мир.

– Слишком много уже было войн и кризисов, – говоришь ты. – Любое решение, каким гениальным оно бы ни было, рано или поздно изживает себя, и требуются новые идеи и надежды. – И совет кивает и обещает рассмотреть выдвинутое предложение.

* * *