Идеальное убийство

Хелен не сопротивлялась, пока шарф не сдавил ей горло. Потом она вскинула руки, и Конвей спихнул ее с сиденья на пол. Хелен попыталась впиться ногтями в запястья Конвея, но ей мешали перчатки. Лишь один раз она смогла повернуться к мужу, и он успел заглянуть ей в глаза. В них не было ни тени страха, лишь ярость и ненависть. Хелен даже не понимала, что происходит.

Да она и не осознает, что умирает, подумал Конвей и еще туже затянул шарф.

4

Конвей не мог смотреть на часы, поэтому с тревогой поглядывал на ворота стоянки. Тело жены обмякло, она перестала сопротивляться.

Он не знал, мертва ли она, но проверять это не было времени. Конвей выехал со стоянки и покатил по аллее. Было темно, но он не решился включить фары. Проехав ярдов семьдесят, он остановился и задним ходом загнал машину на пятачок за мастерской по ремонту сантехники.

Конвей-писатель уже давно приметил и запомнил это место: здесь можно было ненадолго спрятать машину. Накануне он еще раз приезжал сюда осмотреться. Площадка тянулась вдоль всего здания и имела футов двадцать пять в ширину. Тут останавливались небольшие грузовички, развозившие оборудование. Ночью они стояли у пандуса, носом к аллее. Конвей загнал свою машину на свободное место возле стены соседнего дома, заглушил мотор, взглянул на часы и глубоко вздохнул. С начала последнего музыкального номера прошло шесть минут. Фильм кончался. Надо было спешить.

Он наклонился и снял с Хелен перчатки. Сунув их в карман, достал другую, заготовленную заранее, и натянул ее на еще теплую правую руку жены. Затем схватил Хелен подмышки и усадил. Ему понадобились все силы, чтобы приподнять тело и перевалить его через спинку сиденья назад. Оно выскользнуло из рук и со стуком грохнулось на пол.

Сумочка все еще лежала на заднем сиденье. Конвей задумался. Наличие денег не было предусмотрено планом, но и оставить их в машине он тоже не мог. Во-первых, не на что жить. Во-вторых, найдя деньги, полиция начала бы задавать лишние вопросы. Если они узнают, что деньги сняты со счета, он придумает какое-нибудь объяснение. Конвей быстро нашел в сумочке бумажник, сунул его в карман, а сумку бросил на пол рядом с телом, затем взял с заднего сиденья пальто и накрыл им труп. Вытащив ключи из замка зажигания, Конвей положил их на сиденье и тихонько выскользнул из машины.

Он хотел вернуться на стоянку с таким расчетом, чтобы кто-нибудь непременно увидел его входящим в кинотеатр, но теперь на это уже не было времени. В любую минуту со стоянки могла выехать машина. По пути Конвей остановился у какой-то витрины и посмотрел на свое отражение, потом смахнул со лба пот, поправил прическу и двинулся дальше. Когда он подходил к стоянке, с нее выезжали две машины, и Конвей перебежал на другую сторону, чтобы не попасть в лучи фар.

Итак, полдела сделано. В ближайшие несколько минут его машину не найдут, и он сможет осуществить свой план. Впредь надо было действовать по четкому графику, на котором держался весь замысел. Конвей взглянул на часы.

Первым делом он подошел к кассиру, сказал, что его жена потеряла перчатку, и попросил разрешения поискать ее. Кассир отослал его к билетеру, там Конвей объяснил все еще раз. Билетер проявил отзывчивость и пропустил его в зал. Конвей осмотрел места, на которых сидели они с Хелен, вернулся в фойе и отправился в кабинет директора, которому и изложил свое дело со всеми подробностями, чтобы его речь хорошо запомнилась.

— Мы с женой только что посмотрели фильм. Садясь в машину, жена обнаружила, что потеряла в зале перчатку. Билетер пропустил меня, но я ничего не нашел. Может быть, кто-то принес ее вам.

— Нет, никто не отдавал мне никаких перчаток, — ответил директор.

— А не найдется ли у вас фонарика? В зале темно, и я мог не заметить ее. Вряд ли ее кто-то подобрал, прошло всего две минуты. Вы же знаете женщин…

Директор достал из ящика стола фонарик и встал.

— Неприятно потерять одну перчатку, — сказал он. — А когда находишь одну перчатку, от этого нет никакого проку. Почему женщины никогда не теряют обе перчатки? Полагаю, это не так злило бы их.

Конвей даже гордился собой. Ведь поначалу он задумал «потерять» носовой платок. Но перчатка — куда более веский повод вернуться в зал.

Директор направил луч фонаря на пол, Конвей опустился на четвереньки, внимательно осмотрел пол и, наконец, радостно извлек из-под кресла перчатку и показал ее директору, который был доволен не меньше, чем сам Конвей.

В фойе Конвей еще раз поблагодарил директора, а тот посетовал, что перчатка, увы, сильно запылилась.

— Ничего, отстирается. Должно быть, мы наступили на нее. — Конвей сунул перчатку в карман и собрался уходить, когда вдруг взгляд его упал на продавщицу воздушной кукурузы. — Куплю, пожалуй, жене лакомство, она любит эту снедь.

— Правильно, — сказал директор. — У нас лучшая в городе воздушная кукуруза.