Идеальное преступление

Он почти догнал «Ленд-Крузер» и даже потянулся, чтобы схватиться за ручку двери, когда иномарка увеличила скорость. Совсем немного, но этого оказалось достаточно, чтобы дистанция вновь увеличилась на несколько метров. Андрей перешел на рысь, затем на галоп. И каждый раз, когда ему оставалось только протянуть руку, «Ленд-Крузер» уходил вперед. Довольно скоро и светофор, и «Нюська» скрылись за поворотом.

Метров через двести Андрей выдохся. Сердце билось часто и гулко, как индейский тамтам. Голова закружилась, подступили к горлу прочие «радости». Андрей наклонился, уперся ладонями в колени, ловя загазованный воздух широко раскрытым ртом. «Ленд-Крузер» тоже остановился, но лишь на секунду, а затем сдал назад и притормозил метрах в двух.

— Черт, — пробормотал Андрей. — Вот черт.

Она играла с ним. Конечно, играла. В догонялки. Андрей облизнул губы, выпрямился.

— Ну уж дудки, — пробормотал он. — Больше ты меня на эти дешевые фокусы не купишь, понятно? — Его губы сами собой скривились в сумасшедшей улыбке. — Я не стану за тобой бегать!!! — Женщина за рулем даже, не шелохнулась. Как мертвая, ей-богу. — Да пошла ты, — в сердцах пробормотал Андрей и, развернувшись, зашагал к повороту, за которым оставил «Нюську».

Джип медленно покатил назад. Андрей сделал еще несколько шагов, а затем резко повернулся и мощным стайерским рывком бросился к иномарке. Женщина не успела отреагировать на его маневр.

Андрей в два прыжка оказался рядом с машиной и заглянул внутрь.

Женщина сидела неестественно ровно, глядя прямо перед собой, совершенно не обращая внимания на Андрея. Тот же стоял рядом с машиной, вцепившись в ручку, но так и не открыв дверцу. Все потому, что наконец увидел блондинку с расстояния в тридцать сантиметров. Увидел и почувствовал, как становятся ватными колени, язык высыхает и прилипает к небу, а по спине ползет неприятный холодок.

В соломенного цвета волосах женщины Андрей четко разглядел комочки засохшей земли. Желтые пряди свалялись. Должно быть, к ним не прикасались расческой уже несколько недель. Лицо блондинки имело неживой, иссиня-серый оттенок. Оно было застывшим, как пластиковая маска, абсолютно мертвым. Черты смазанные, словно ловкий фокусник подчистил их ластиком. Руки в крови. Сквозь мятый, покрытый грязью газовый шарфик, обмотанный вокруг шеи, четко проглядывали две темные полосы — черного шелкового чулка, затянутого узлом под самым подбородком, и… похоже, разреза. Концы чулка, выбившиеся из-под шарфа, свободно лежали на плече блондинки. Платье же ее, — Андрей разглядел это совершенно отчетливо, — было густо покрыто темно-коричневыми запекшимися пятнами.

Андрею хватило секунды, чтобы вспомнить, ГДЕ и КОГДА он видел эту женщину. Сегодня утром, на фотографии, в той самой папке, которую принес ему ТриТэ. Только на снимке блондинка лежала в луже крови. И очки лежали в луже крови. Сомнений быть не могло. Именно эту женщину нашли вчера утром у платформы Москворечье.

Андрею стало страшно. По-настоящему.

— Эй! — просипел он, отступая на шаг. — Что тебе нужно?

Мерно и ровно работал двигатель иномарки. Блондинка сидела не шевелясь, глядя перед собой.

Андрей попятился, втянув голову в плечи, зашагал к повороту. Двигатель за спиной взвыл, придвинулся, зазвучал за самой спиной. Андрей невольно ускорил шаг, торопливо оглянулся через плечо. «Ленд-Крузер» катил следом, набирая скорость. И Андрей вдруг понял, что сейчас эта рычащая махина собьет его. Он понесся во всю прыть. Насколько позволяли ватные ноги, конечно. Бежал, с ужасом слушая нарастающий рокот двигателя, пока тот не стал оглушительным. Андрей закричал, сбился с шага, едва не упал, но выровнялся, закрыл глаза, ссутулил спину и втянул голову в плечи, ожидая страшного удара в спину. И… ничего не произошло. Рокот мощного двигателя вновь стал ровным. Затем начал удаляться, пока не растворился в шуме Ленинградского шоссе.

Все еще не веря в чудесное спасение, Андрей медленно открыл глаза и обернулся. «Ленд-Крузера» не было. Исчез, словно дурной сон. И тогда Андрей заплакал. Мимо прополз одинокий «Москвич». Водитель его не без удивления взглянул на плачущего посреди дороги мужчину и, дважды нажав на клаксон, махнул рукой: «Уйди с дороги, придурок». Андрей шмыгнул носом, достал из кармана платок, высморкался и медленно, на подгибающихся ногах побрел к повороту. Господи, как же он испугался. И ведь, как назло, вокруг ни души. Все еще судорожно вздыхая, Андрей шагнул за поворот и… остановился как вкопанный. «Нюська» пропала. Пять минут назад он оставил ее здесь, вон у того столба, а теперь машины нет.

Сил удивляться не осталось. Андрей просто отошел к тротуару и присел на бордюрный камень, не особенно заботясь о чистоте брюк. Черт с ними, с брюками. Все равно теперь. Его провели, как сопливого пацана. Заявить об угоне? Пока он доберется до ближайшего поста, угонщиков уже след простынет. С другой стороны, кому могла приглянуться битая машина? Приметная больно. Такой спектакль — и все ради изувеченной «девятки»? С трудом верится.